Утро первого дня

 Двадцать девятое июня. 
 

Ночь прошла на удивление спокойно. Никуда моя душа не летала потому, что веления лететь в сады Бога я ей не давала. Зачем, если Бог в отпуске? Сам он тоже, видать, зова не делал, и поле Своё снял. А лекции монадам по случаю предстоящих испытаний, скорей всего, отменили. И они, как все школяры и студенты, ликуют, что училка заболела… Ничего, за четыре дня соскучатся.

Необычными были необыкновенно ранний для меня подъём, и настроение, весьма нестандартное для женщины пенсионного возраста. Оно напоминало нетерпение второклассницы накануне первого в жизни выезда в пионерский лагерь без сопровождения мамы и папы. Короче, зуд первооткрывателя и чувство ответственности в преддверии новой и совершенно самостоятельной жизни, разбудили меня ни свет, ни заря. 

Темноты уже не было, но и рассветом – эту зыбкую границу между днём и ночью, назвать было трудно. Звезды ещё светили, но тьма отступала, и серый сумрак вползал в окно. Звона колокольчиков слышно не было, а запах морского бриза выветрился под напором местных, таёжных запахов прелой хвои и доцветающих рябин.

Вставать, включать свет, и беспокоить мужа было рано. А попытки заснуть снова, успеха не имели. От нечего делать, я поставила на себя обычное зеленоватое поле жечес и стала тренироваться в раскручивании его до тёмно-фиолетового цвета. Как ни старалась, но менять цвет оно не хотело. 

Потом пришла догадка. Поле, видимо, отображает мой уровень скептично-недоверчивого и критического чувства любви к себе. Вот, если бы я делала поле с любовью к кому-то, тогда – другое дело! Ну-ка, попробую  расширить его на свою дочь! Вспомнила её облик при последней встрече, её спальню, и попыталась достать жечес-полем противоположный край посёлка, где она живёт. Сначала вовсе ничего не увидела. Потом – только красноватое статичное облако. Даже обычного зелёного цвета не получилось. 

Наверное, для меня это слишком далеко, решила я. Потренируюсь лучше на Викторе. Он спит в соседней комнате, не нужно будет выходить за пределы защитного «круг не переступи».  
Тот же, эффект… Всю квартиру заполнил неподвижный красный туман, совершенно не реагирующий на приказ вращаться по часовой стрелке… 

Конечно, я знаю, что это цвет жизненной энергии любого живого существа, значит, и муж, и дочь здоровы. Только я-то себе ставила другую задачу! Неужели без помощи Учителя, сама ничегошеньки не умею? 

– И зачем тебе понадобилось беспокоить спящих? – в голове прозвучал ехидный и до странности знакомый голосок. 

– Ты кто? – спросила я, срочно возвращая на место жечес-поле.
 
– Да, душа твоя! Дожились, собственную совесть перестала узнавать! – язвительно заметила она.

– И зачем я тебе понадобилась? В чём срочно надо покаяться?  Я задание Учителя выполняла!

– Не помню, чтобы Учитель давал такое задание – на собственных спящих родственниках тренироваться! 

– Я подумала, что это не будет им во вред. Только у меня и собственное поле не вращается, хоть сна ни в одном глазу, – оправдывалась я.

– Это я его остановила! У Ангелов от этих твоих экспериментов беспокойство. Умысел неизвестен, а «круг переступи» разрушен. Сейчас Богу доложат о нападении на тебя. Сама разрушила защиту, так восстанови сразу же! Тем более, что они веления от тебя ждут, и никак не дождутся. 

Действовать надо было быстро, и я попросила свою совесть:

– Пожалуйста, помоги мне восстановить «Круг не переступи», чтобы Ангелов успокоить, и верни моему жечесу способность вращаться. Мне Учителю надо утренний жечес направить!

– Поумнела, наконец-то, дитятко! Давай, поспеши, а то Ангелы в большой тревоге. Им велено охранять тебя, пока ты не проснёшься и не дашь им новое поручение. Не будет поручений – им отмена испытания. А это для них страшней, чем смерть. Ты им нужна, разве не понимаешь?

– Да, понимаю! Хватит болтать! – остановила я её. 

Поле «круг не переступи» получилось мгновенно потому, что обнаружился новый способ. Я представила свою квартиру в плане, словно с неё сняли все три верхних этажа, вместе с моим потолком и люстрой! При этом, увидела помещения квартиры одним взглядом в объёмном изображении, как в чертёжной программе «Солидвокс». Даже мебель стояла на привычных местах, а на моей кровати возлежала я сама!  Картинка была очень непривычной, но задерживать внимание на рассмотрении деталей я не стала. Услышала зов от Ангелов:

– Ты проснулась, Таня? У нас кто-то поле разрушил с неизвестной целью. Делать доклад Богу?

– Нет нужды. Это я его повредила, дочери жечес посылала. Сейчас всё в порядке?

– Даже лучше, чем было. Нам до какого срока его защищать?

– Тут, пока я из дому не выйду. И там – поддерживать его на все время испытаний!

– Это запрещено нам. Тогда испытание просто не получится. Для нас позволено держать внешний круг защиты. И ещё ты предупреждать об опасности мыслеформами или через маятник. Мы желай у ты учиться диагностике! Чтобы сами себя лечить, а то у нам часто раны бывай.

– Сразу сообщайте мне о ранах. Будем и лечить, и учиться. Если диагностика понадобится мне, я буду просить вас отвечать на мои вопросы. Быстро научитесь!

Тут проснулся будильник, и в соседней комнате заворочался Виктор.

– Есмь я благодарю вас, Ангелы! За бдительность и надёжную защиту – ночь прошла спокойно, хоть Бог и снял Своё поле. Моё поручение вам: помогите мне вовремя, без помех и опозданий, добраться до дачи. Все остальное – после!

– Нам честь! – ответили они, и я проверила жечес-лучом новую защиту. В этот раз поле вращалось, и было зелёно-голубого оттенка. 

На кухне забормотал чайник, в открытую дверь заглянул Виктор:

– Ты уже проснулась? Сейчас кофе принесу!

Пока он готовил кофе, я успела послать Богу самую короткую молитву – жечес с благодарностью. В ответ пришла мгновенная картинка – морской пейзаж, залитый солнцем. Расписной волейбольный мяч, взлетевший к небу от удара молодого рыжего парня. И бескрайняя – до горизонта, песчаная полоса пляжа, устеленная телами загорелых обнажённых людей, греющихся на песке, как тюлени.
 Учитель активно отдыхал! Или прислал с курорта мыслеформу-открытку, с намёком Его не беспокоить. 
Ладно! У меня тоже есть важное дело до отъезда!

…Чем закончилось ритуальное утреннее кофепитие, рассказывать не стану. Ручаюсь, что ничего предосудительного в этом и Бог бы не усмотрел, но Он – в отпуске! Во всяком случае, у дачной калитки мы с мужем расстались ровно за десять минут до назначенного срока испытания.

Далее...