11 июня 2012г.
– Сегодня Нам надо объяснить тебе назначение Закона Кармы для воспитания будущих Богов, – точно в десять утра объявил мне шеф, после соединения полей.
На слове «шеф» маятник развеселился, и спросил:
– Ну, ты Нам работаешь с юмором! Чему тебе понравилось это слово?
– У него несколько уровней значения, – стала извиняться я, – Первое: это Учитель-Наставник, обучающий работе и опекающий ученика. Второе: начальник-работодатель. Третье: все секретари так называют своего руководителя. Ну, и это просто короткое слово, обозначающее всё вместе. Если Богу оно не нравится, я найду другое.
– Имей в виду, что в деловых документах Бога оно не уместно. Но Нам оно нравится!! – кувыркнулся маятник.
– У меня есть некоторые вопросы по стилю наших отношений и дресс-коду. Хотелось бы обговорить их раз и навсегда, чтобы я больше не попадала впросак.
Воспользовалась удобным моментом для выяснения правил служебной этики, как бы случайно. Если Богу всё понятно, то мне работать секретарём ещё не приходилось. Тем более – у Всевышнего.
– Мы не делаем тебе ограничений в одежде – одевай то, что тебе удобно. Ну, а стиль друга – Нам уместен. Всё? Задавай Нам умный вопрос по теме.
Маятник потяжелел в руке, словно Учитель велел не отвлекаться.
– Первое желаю понять – это что, для Бога является приоритетной целью воспитания? – задала я вектор беседе.
– Ты детка, начинаешь не сначала, а с конца? Почему? – удивился Он.
– Сначала надо издали увидеть гору, восхититься её красотой, а потом появляется желание на неё взойти, – объяснила я. – Я и стихи так пишу. Появится мысль – чёткая, многоплановая, которую хочется объяснить, тогда и стихотворение рождается.
– Если тебе так проще понимать, начнём с плана и цели. Мы обычно сразу всё думаем: и пути, и цель, – легко согласился Бог, и продолжил: – Только нужно ли писать подробный план, если в жизни часто приходится его нарушать?
– Подробный план часто нарушается обстоятельствами, всего учесть невозможно, – согласилась я, – но если есть конечная цель, то путь всегда можно уточнить, скорректировать. Иначе легко заблудиться, и ничего не подозревая, взойти на ложную вершину. В тоже время, средства и пути могут и должны быть многообразными. Для исполнителя, свободного в выборе, и принимающего самостоятельные решения, эта свобода полезна. Хотя бы в воспитательных целях. Или у Тебя есть желание, чтобы дети сами определяли цели и задачи собственного воспитания?
– Да, есть! Но пока преждевременно об этом говорить, – задумчиво покачался маятник, затухая.
– Хорошо, – отступила я, – давай, уточню вопрос. Какие качества нужно развить в себе земным смертным, чтобы сравняться с Тобой?
– Эй, – оживился маятник, – они же у вас с рождения есть все!
– Верю, что есть. Но они не развиты или выключены. Как их включить, в какой последовательности? Или это нужно делать одновременно, сразу для всех паранормальных способностей? – продолжила я уточнять вопросы.
– У Нас, Бога, они были изначально все сразу. Мы не знаем, что нужно включать детям по порядку…– растерянно показал маятник затухающей амплитудой.
– Тогда давай, поразмышляем. У изобретателя первого морского хронометра была цель получить премию английского короля за изобретение способа в точном определении местонахождения морского судна в океане или на море. Премию он так и не получил, зато увековечил своё имя в истории Земли. Плотник Джон Харрисон – национальный герой Великобритании. Он придумал способ расчёта координат и прибор, с помощью которого и по сей день делают навигацию судов. Сколько жизней моряков спасла точная навигация, одному Богу известно.
Из этого примера можно сделать вывод: первоначальная цель получить премию короля, послужила лишь поводом и побуждением к действию. Ведь на суше было невозможно получить подтверждение правильности идеи, а ради проверки полезности хронометра и использования на практике, ему дали корабль, и отправили в экспедицию.
Какие условия требуются, чтобы нам хотя бы начать движение к цели, которая уже Тобой обозначена в двух словах: будущие Боги? Если Ты подскажешь, это будет быстрее. Если надеешься, что умения в нас проснутся сами, можно ждать бесконечно долго.
– Нам нужно понять, что мешает вам открыть в себе новые умения, чтобы почувствовать себя даже умней Бога, – откликнулся маятник на мои доводы.
– Я этого не знаю, но интересно, возможно ли это теоретически? У Тебя есть опыт открытия чудесных способностей у людей?
– Да! Леонардо, Архимед, Пифагор, Сократ и все гении. Даже ты, уже умытая Нами быть! – добавил Он напоследок.
– Ну, я ещё ничем не прославилась, и гением себя не чувствую, – возразила я, на что получила ответ:
– Нечего умничать! Гения Мы из тебя делаем уже. Ещё чуть-чуть, и не только земными делами, но и небесными прославишься!
– Вот тогда и поговорим, о самоосознании себя гением, или Богом. Изнутри этого не понять, настолько привычно всё, что получается само собой. Так? – потянула я ниточку подсказки.
– Да?.. У-у!.. А ты же, права! – подтвердил Он, видимо, сопоставляя со своими чувствами.
– Прославиться – не моя цель. Слава приносит больше вреда, чем пользы. Это побочный продукт гениальности, который тормозит движение вперёд. Как встречный ветер для велосипедиста. Как только приходит самодовольство, так вся гениальность куда-то девается. Но и, добившись цели, нельзя останавливаться – нужно сразу находить новую. И так – постоянно. В этом суть не иссякающего интереса к жизни? – спросила я.
– И Мы так же Себе быть! – обрадовался Он.
Неужели Богу не приходилось кому-то рассказывать о Себе? Тяжела ты, доля Господня! – подумала я, и продолжила:
– Богу полегче – Он вечен и не ограничен во времени. А мы приучены ставить себе короткие цели, достижимые в земной жизни. Поэтому они фрагментарны, и редко измеряются масштабами планеты. Никому из земных смертных и в голову не приходит стать равным Богу. Замахнуться на такую цель, да ещё в текущей жизни? Это попахивает манией величия, гордыней или эгоцентризмом.
Но ещё трудней перешагнуть через стереотипы и шаблоны, которыми мы с возрастом обрастаем, как днище корабля ракушками. Тут и мозг начинает играть с нами плохую шутку: чем больше земного бытового опыта накоплено, тем быстрее и услужливей он подсовывает нам аналоги готовых решений. И сам же страдает, становясь ленивым и неповоротливым. Смелость на нестандартность решений всегда была присуща гениям. Верно?
– Отчасти. Умней, если опыт и нестандартные решения дружат, – уточнил Он.
– Они могут дружить, если востребованы жизнью и обществом. Нет спроса – нет предложения, – возразила я.
– Интересно, почему это ты пишешь книгу, если так? - ого, а вопрос-то, с иронией!
– У меня спрос есть, – усмехнулась я, не соглашаясь.
– И кто же это? - тоже подсмеивается, но уже ищет в намёке утаённый от Него умысел.
– Это Ты, Бог! Я Тебе обещала её написать. Даже, если она сейчас людям не очень нужна, у Тебя будет сохранней для будущих времён. Ну, а зачем она Тебе? Не понимаю! Ты и так всё знаешь. Тебе-то, зачем? - Полушутя ответила я, переходя в ироничную атаку.
– И не стыдно лукавить, а? - Уже смеётся нашей пикировке.
– Стыдно. Совсем чуть-чуть! Побаиваюсь, что Ты обвинишь меня в лести. Но писать беседы и разговаривать с Тобой, мне самой интересно. Даже очень! – призналась я напоследок.
– А у Нам умысел другой. Нам надо книгу издать, и чтобы много людей прочитали, – объясняет наставительно.
Словно у меня он иной! Только – быстро сказка сказывается, да небыстро дело делается…
– Сначала надо написать, потом попробовать дать почитать редакторам. Допустим, что я смогу её издать, но какими путями она пойдёт по магазинам, и будет ли востребована – для меня загадка.
– Не переживай, будет.
Если Бог уверен, то и у меня есть надежда. Тогда – к делу!
– Вернёмся к целям воспитания? Почему Ты считаешь, что наказание наиболее действенный метод? Заповеди, которые Ты дал в Библии – это прямые запреты. Их нарушали, нарушают, и сомневаюсь, что когда-нибудь перестанут нарушать. Почему наказание за нарушение никого не пугает? Спрашиваю так потому, что я не сторонник принуждения и дрессировки розгами. Интерес и пряник, то бишь мотивация, на мой взгляд, дают результаты быстрее.
– Эй, а ты почему не нарушаешь? Боишься наказания?
Интересные у нас подходы – я пытаюсь обобщить, а Бог, наоборот – на меня стрелки переводит!
– Не нарушаю, и всё! Принципы у меня такие, – не поддерживаю я идею саморекламы.
– Ты же, бедно живёшь, почему не пойдёшь украсть что-нибудь, а? - Ехидно спрашивает, но настойчиво.
– А как потом людям в глаза смотреть? Стыдно, же! - Довод я привела не совсем тот, которого Он ожидал.
– А на смерть для других людей умысел у тебя бывает? – напрямую спрашивает, не шутя.
– Мысли иногда бывали, но сделать не могла и не смогу. Не я им жизнь давала, не мне и забирать, - мне тоже не до шуток. Непонятно только, почему опять себя, как на суде чувствую.
– Отчего же, тебя колдуны убивают, а ты их не можешь убить?
Зря встопорщилась, Ему надо привести меня в пример другим. Эта идея мне не очень по душе. Надо бы придумать, как осторожно её обойти.
– Сам говорил, что чужие страдания от боли – им питание. Мне наоборот: иногда от сочувствия к чужим страданиям у самой сердце болит, не говоря уже о боли в душе. Колдуны – они устроены по-другому. И мне иногда их жалко, - объясняю, испытывая неудобство: не люблю себя кому-то нахваливать.
– Вот для них и придуманы эти заповеди.
Я облегчённо вздохнула, что Он вернулся к заповедям, хотя и тут у меня есть неясности.
– Не поняла. Им заповеди зачем? Они их не исполняют, от суда бегают. К тому же, убийство быстрый способ перехода монады, в чём у Тебя есть заинтересованность. Тебе и воры бывают нужны для воспитания жадных людей принудительной жертвой, забывших о возвращении долгов и Законе Воздаяния.
– Получается, что заповеди или не точны, или вообще утратили смысл. От этого больше вреда. Если закон не исполняется, и наказание отсрочено, если потеряны связи между преступлением и неотвратимостью наказания, причиной и следствием, если в следующей жизни ни сам наказанный, ни общество не знают его вины, то воспитанию такой закон не служит. Наоборот, развращает[1].
| [1] Здесь курсивом выделена пометка Бога. |
– А Мы уже понял. Пометь Нам этот абзац курсивом. Быть воздаянию без причины нельзя, – решил что-то для Себя Он.
– Ни в коем случае нельзя! В этом прямой вред Богу. Тогда на Тебя ложится косвенная вина в самодурстве, несправедливости и произволе, – горячо поддержала его мысль я.
– А ты быть права. Уже тут ясно: Нам от такого закона кармы воспитание наоборот, – согласился Он.
– Есть ещё один грех у христиан, за который обещано наказание суровей, чем за хулу на Бога, – нашла я новую грань для обсуждения, – Это грех гордыни.
Писание говорит о гордыне:
…Ты, говоривший в помысле своём: «Взойду на небо и воссяду на престоле моем превыше звёзд Бога Сильного; устрою жилище моё на Святой Горе, на краю севера, взойду превыше облаков и буду подобен Всевышнему» (ср.: Ис. 14: 13–14).
Цитату я раньше нашла в Интернете, а сейчас для наглядности открыла Богу и прочла. Выделила мышью, и продолжила рассуждать.
– То есть, чтобы не было обвинения в гордыне, даже помечтать нельзя о том, чтобы быть подобным Всевышнему. За это наказаны Адам и Ева, и все смертные. Если Ты внятно не объяснишь суть этого греха, то Твои дети не посмеют даже мечтать о сравнении себя с Богом. Для законопослушных христиан это равносильно тому, чтобы уподобить себя Сатане!
– Нет такого греха у Нас, и не было никогда! Даже тут уже вранье и нет истины. Сатана никогда не был Богу учеником. Ложь, что он низвергнут Нами на Землю в наказание! Сам, без приглашения, появился тут врагом и захватчиком! Это лживый умысел Сатаны, вопреки договору о неизменности Нашего Слова для детей, оставшихся в плену у него! – возмутился маятник, и убедил меня своими доводами.
– Поэтому я не нашла гордыни в перечне наказуемых и ненаказуемых заповедей, данных тобой в диаграмме? – уже с одобрением спросила я.
– Ты быть Нам внимательна! Детка, ну дети же, всегда подобны отцам и матерям своим! Это главный закон природы! Нет, и не может быть у Нас наказания детям за желание или мечту быть похожими на Отца своего! Никто у Нас не посылаем на Землю в наказание. Все монады добровольно идут на инкарнацию, и просят Нас об этом. Таков порядок, – добавил Он ещё.
– Да, это больше похоже на истину, чем какие-то туманные объяснения греха гордыни со ссылками на Библию, которую тысячи раз то - переписывали с ошибками, то - добавляли ошибок при переводе с одного языка на другой. В подлиннике её мало кто читал. Скрижали Моисеевы, потеряны. Напечатать новые, Ты пока не собрался, - пошутила я для разрядки настроения. Рука устала от тяжести маятника.
– Тебя научим, и напечатаем! – повеселел маятник, и стал почти невесомым.
– Потерпи, пока научусь! А почему Ты молчишь о Своей главной цели воспитания – умении любить и посылать любовь Богу? Ведь любовь творит жизнь, а дети Твои предназначены продолжить дело Отца, потенциал жизни которого заключается в энергии любви. Без этого чувства, и без умения делать своё собственное поле любви с энергией жечес, ни одна монада не может вернуться к Богу-Отцу и стать Тебе понятной, не получит помощи от Тебя и, естественно, сама тогда никогда не сумеет стать Богом. Может, это ещё более приоритетная цель воспитания? – спросила я, прекрасно понимая, почему Он об этом не часто говорит.
Ведь принуждение к любви приказом или заповедью невозможно для Бога так же, как и для любого из нас. Любовь не покупают и не выпрашивают. Её дарят без всяких условий. Если, конечно, есть, что дарить. А иначе – из страха наказания или в корыстных целях, маскируя отсутствие истинного чувства, будут льстить и славословить. Вот, даже, внесённое в Библию, упоминание Христа: «Любите Бога, Отца Вашего» породило мутную волну славословия в молитвах к Богу. Сам Он не скажет, может, уместней мне это озвучить?
– Да?! Тайна ты Нам! И такие жемчужины мысли ты от Нас скрывала? Конечно!! Приоритетней дела у Нас нет, и не было! – оживился маятник, – Но Мы видел у тебя ещё одну интересную мысль. Мы желаем, чтобы ты не утаивала её от Нас.
– Я не утаивала! Боялась Тебя обидеть. Ты вправду желаешь, чтоб я её тут записала? Может, я потом, на диагностике Тебя спрошу, а? – смутилась я.
– А Мы не обидимся. Мы уже её знаем, и Нам она полезна! – с загадочной значительностью показал реплику маятник.
– Мысль такая: если главной целью Бога было научить своих детей любить и творить энергию любви, если этой энергией можно победить всех врагов, строить пирамиды и творить другие чудеса, почему об этом не сказано в Божественных Писаниях? И разве можно научить любви в поле ненависти и лживых объятиях Сатаны? Почему нигде нет объяснения загадочному Духу Святому? Без понимания истинного значения, это словосочетание становится абстрактным символом в ауре таинственной элитарности, условным знаком на церковном жаргоне: не дай Бог, простые верующие догадаются, что молиться в Духе – это молиться с любовью к Отцу Небесному?!
– Детка!! Нам ты вскрыла нарыв! Нам точнее тебя ещё никто об этом не спрашивал!! – затанцевал маятник, – Мы мечтал, что ты догадаешься!
Видно действительно обрадовался моему «неудобному» вопросу.
– Вот ты удивлялась, а Мы тебе отменил всю карму только за то, что ты безбоязненно сразу стала посылать Нам жечес! И каждого ученика, делающему Нам моленье с любовью, Мы уже волей Нашей поставил выше кармы! Мы таем от твоей смелости! Там Мы был строг – но нужно было учить тебя дисциплине, не обижайся на Мы, а? – просительно остановился маятник на знаке «?».
– Ну, какие же, могут быть обиды?! Ты заботишься обо мне, а уроки – они для моей же пользы! Жечес, Тебе, Отец! Прости, за то, что не всегда понимаю значение некоторых правил этикета. Я думала, что это правила простой вежливости, а на самом деле это законы безопасности. Не привыкла чего-нибудь опасаться в собственном доме. Но если бы постоянно боялась опасности, невидимой и неслышимой, этот страх стал бы навязчивым. И угроза была бы гораздо серьёзней, – растрогалась я.
– Ну, вот ты и дала Нам повод поговорить о важности смелости для Наших детей! Это тоже приоритетное направление воспитания! Нам стало хотя бы ясно: откуда у детей страх перед Богом, – подхватил мою мысль маятник.
– Как же, не бояться? С детских лет повсюду слышим: «Побойся Бога!», «Бог накажет», «Бог всё видит», а Сам невидим, и ответа Твоего на молитву не слышит никто. Невидимая опасность всегда страшней. Сделали из Бога жупел-страшилку, она уже в подсознании сидит. И избавиться от этого ещё трудней, чем от страха перед Сатаной.
– Эй, детка, а ты же права. В этом тоже не Нам выгода, – ответил Он, а немного повременив, добавил, словно решился сообщить мне Своё вызревшее решение:
– Хитёр князь лжи, а не устоял перед Нашим жечесом! Осталось слуг его убрать с Земли, и будет Наш дом чист!
– Ты надеешься, что это произойдёт быстро? Не окажемся ли перед новой опасностью? Это же, пятая колонна, ждущая удобного момента ударить в спину, когда мы сочтём, что всё позади, и победа уже в кармане, – предостерегла Его я.
– Уже скоро – несколько лет и умрут сами, – не согласился Он.
– Если будут втихушку пакостить, и оставаться без наказания, то – нескоро. На меня были нападения целыми семьями. Не только взрослые, но и годовалые дети участвовали в коллективном магическом обряде. Если позволить им передавать колдовской опыт следующим поколениям, то на чистку Земли может не хватить и нескольких столетий. Не было ли у Тебя мысли: ввести наказание за растление малолетних колдовством? Что могут возразить годовалые малыши, которых воспитывают слуги Сатаны? Они ведь, ещё говорить не умеют! А Тебе – больше монад можно было бы спасти, – предложила я возможный вариант действий.
– Уместное Нам замечание, и своевременное. Даже уже уместней нет, – согласился Он, чего я вовсе не ожидала.
– Остался только один неясный мне аспект земной жизни: боль, болезни и старость. Я посылаю Тебе жечес поле и делаю его на себя, думая, что защищена им. Но недавняя болезнь показала, что они умеют его разрывать, и тогда перед болью не только я, но и все смертные беззащитны. Благодаря Твоей помощи уже три дня боль не беспокоит. Но Тебе что, у кровати каждого ученика надо поставить охрану? Почему у нас нет собственной защиты по ночам? «Заходите, люди добрые! Берите, что хотите»! Веление на «круг не переступи» уже давно не действует. Иногда думаю, что наоборот – притягивает. Типа: «а что это, от нас тут спрятано»?
По моим наблюдениям нападения происходят, когда я уже крепко сплю. Бывает, засижусь допоздна – тихо, нет признаков магических атак. А только усну, десяти минут не пройдёт, как просыпаюсь от какой-нибудь боли. Как будто ожидали с нападением – когда усну. Это ведь тоже повод для страхов.
Мне в моём возрасте уже ничего не страшно, а молодым людям и детям могут сниться жуткие кошмары, внедряться негативные самоубийственные приказы, которые без техники маятника и диагностики, и без помощи Бога – не отследить и не убрать. В молодости всем кажется, что вся жизнь ещё впереди, сил хватит на несколько столетий, и побеспокоиться о душе и своём здоровье всегда успеется.
Страх разрушающе действует на нашу ауру, но самое вредоносное его влияние на психику. Он убивает смелость на необычные решения, выбор нестандартных действий. Страх может помешать решиться на общение с Богом, и следование Его рекомендациям, – здесь маятник качнулся, желая взять слово, и я поторопилась закончить мысль:
– У меня просьба: нельзя ли сделать передвижное поле жечес на теневую сторону планеты, с целью гасить магические потоки в ночное время? Днём много отвлекающих дел, из-за них колдунам трудней сосредоточиться для нападения, а нам, наоборот – легче обнаружить их вторжение.
– Детка, нужный Нам совет от тебя! Найду способ их активность по ночам погасить! Ну, всё хватит вопросов! Ты уже устала, и Мы тоже! Пока! – доброжелательно попрощался Он.
Ну, вот: вчера у меня был сокращённый рабочий день, а сегодня я отработала всё, что задолжала!
И совесть у меня чиста!
