22июня 2012г.
Вечер.
… После долгого дня скитаний по тайге, уже на выходе из лога, я была вознаграждена. На откосе под маленькой сосенкой краснели ягоды земляники – первые в этом году! И там же, под свисающей до земли хвойной лапкой, прятался большой маслёнок, а рядом два поменьше!
– Спасибо, Бог Леса! Царский подарок: ягоды – жажду утолить, грибы – на ужин зажарить! Благодарю!
...В посёлке меня «ждали». Ещё на дальних подступах к дому встретились двое «друзей», которые увидев меня, демонстративно отвернули головы в сторону.
Возле дома во дворе резвилась детвора, а на скамейках у подъездов сидели, стояли, и оживлённо жестикулировали знакомцы из моего тайного списка. И не только из нашего двора, но и из других дальних пятиэтажек. Всем даже места не хватило на лавочках у подъездов. Настоящий аншлаг! При моём приближении – разговоры стихали, и я спинным мозгом чувствовала буравящие взгляды. Пришлось с независимым видом идти сквозь строй ведьм и колдунов, пытливо заглядывающих в глаза, и неизвестно что шепчущих вослед.
В подъезде тоже была засада. Соседка с первого этажа впервые на моей памяти протирала дверь в свою квартиру. Спиной ко мне, и не повернув головы. А когда я прошла мимо и поднялась по лестнице почти до своей площадки, она не утерпела. Поднялась на пол пролёта следом, и проводила долгим недоуменным взглядом, в котором я прочла вопрос – встреча с Богом у меня состоялась или нет?
Пусть поломает голову, – подумала я о её удивлённом испуге в глазах, и слегка улыбнулась, словно здороваясь.
Даже закрыв за собой дверь на ключ, не почувствовала безопасности. Виски обхватил обруч боли. Быстро сделала жечес на себя, и «круг не переступи» на квартиру. Только тогда скинула рюкзак и разулась. Голова утихла, ноги саднили, укусы насекомых распухли и горели. А правый глаз заплыл от укуса мошки.
| МошкА - это настолько мелкое насекомое, что увидеть её можно только когда укусит. А кусает она беспощадно, выгрызая куски кожи до крови. Эффективное спасение от неё - космический скафандр, только в нашем сельпо таких не продают. |
Зеркало показало вообще какое-то невероятно растрёпанное, потное и грязное существо, в котором трудно было узнать себя. Ничего, – помахала я рукой своему отражению, – мы тебя умоем, причешем, приоденем, будешь как новенькая! А глаз – ерунда! К утру опухоль должна сойти, не в первый раз мошка за веко кусает – в начале лета это ежегодно случается, как напоминание о восстановлении прошлогоднего иммунитета на её укусы.
...Первым делом надо разобраться, что произошло? И почему никто меня не встретил? Если бы встретили, как обещано – за первым же поворотом дороги, не было бы вопросов. А бегать день-деньской по лесу, и искать невидимого Вездесущего под каждым кустом – мы не договаривались.
– Жечес! Бог-Отец! Давай, поговорим!
Маятник не показал ни одного сектора на диаграмме. И тут я с ужасом обнаружила, что не слышу Его поля! Сделала ещё несколько попыток – молчание. Может, у меня жечес слабый? Да, нет – только что он помог мне от головной боли, значит, действует. Или сейчас ослабел?
Не спеши паниковать, – остановила я себя, – Кроме Бога Отца есть Христос, Богородица, и эта греческая богиня… Афина… Надо позвать кого-нибудь из них, заодно проверить: не разучилась ли я делать энергию любви.
Начну с Иисуса, все-таки я православная. Тогда на совещании, мне шло от Него сильное поле. Не ошибусь, если почувствую снова, и не перепутаю с Сатаной, даже без пароля.
Правда, Бог может расценить мой зов Иисусу, как уход от Учителя… Он как-то предупреждал, что неуместны молитвы другим Богам, когда у чела есть личный Учитель…
Что же делать? У меня нет другого способа! Если Учитель не отвечает, это не значит, что я Бога предала! Иисус Ему Сын, всё же!
Решившись, я сделала зов с жечесом Иисусу, и начала с первоочередного вопроса.
– Есмь я Татьяна, желаю поговорить с Тобой, Иисус Крестос! Есть у меня жечес нужной тонкости и силы?
– Да, жечес есть. Что ты ещё желаешь спросить? - Буквы показывает чётко, а интонаций не понять. Наверно, потому, что каждой сущности свой подчерк маятника.
А, неважно! Эмоции сейчас не столь важны. Главное узнать, что произошло, почему всё не по плану?
– Бог Ив звал меня в лес на встречу, и не вышел. Почему? – начала я с главного.
– Ему не честь, если звал, и не вышел. А Нам Ив – не Бог, и никогда Богом не был! - Ответ сердитый и непонятный.
Неужели Иисус не знает Ива? Может, это вовсе и не Крестос? Его поля я что-то тоже не чувствую!
– Не чувствую Твоего поля. Назови Себя! Как Твоё имя?
– Есмь Я Крестос, по земному Иисус Христос! Мы быть с ты знаком, лчес! Ты не видишь Мы что ли?
Поле снова не пришло, хотя когда мы обсуждали Закон кармы, я чувствовала Его энергии. Может, Ему нельзя для чужих чела делать поле? Хорошо хоть, что Он тот, кого я звала…
– Есмь я не умею видеть. Мне тёмные убивают новые умения. Только осязание осталось. Учитель не отвечает на мой зов, а мне нужно знать, не случилось ли с Ним беды?
– Ты сама Ему – беда! - От такого обвинения я обмерла. Если б не сидела за столом, упала б точно.
– Учитель Ив сказал, что Он самый высший – Бог Триединый! Не понимаю – кто тогда меня позвал в лес на испытание?
– Ив никогда не был Триединый! У него слишком большой эгоизм! - Эта фраза всколыхнула во мне страшное подозрение. Я даже мысленно сформулировать его побоялась.
– А кто он тогда? – спрашиваю, и получаю ответ, которого больше всего опасалась!
– Сатана принял себе это имя и обманул тебя. И ты всех Нас обманываешь уже десять дней! То Бога зовёшь, то Сатане служишь! – гневно ответил Христос.
– Какой ужас! Я никого не обманывала и Сатану не звала никогда! Если была обманута, и вы это видели, неужели нельзя было не ожидать десяти дней, а сразу объяснить, кто Бог, а кто Сатана? Вы-то и видеть, и слышать можете!
– Да ты Нам сделать такой вред, что Боги не желают уже и знать тебя!
С вредом попозже разберёмся…
– А Ты почему снизошёл до разговора со мной? Объявить приговор?
– Зачем? Ты и так почти мертва. Для Бога-Отца у тебя уже будущего нет.
– Он что, струсил? Сам не мог мне этого сказать?
Маятник взял небольшую паузу, прежде чем ответить.
Что ж, это я? Надо взять себя в руки и помягче, повежливей… Ещё оскорбится за Отца, а мне и выяснить ничего не удастся…
– У тебя действительно, видения нет? Мы сделал тебе вспышку, а зрачки не сузились! Ты Наш голос слышать умеешь?
Вспышки я не видела. Для этого надо было глаза прикрыть, а Он не предупредил. Ну, хоть про слух есть, что ответить.
– Несколько раз слышала Учителя, а после и это умение пропало. Я же лчес, на меня атаки тёмных идут ещё злее, чем на других! Боятся, что Богу станет известна правда об их истинной деятельности на Земле, вот и мстят…
– А мыслеформы понимаешь?
– Иногда. Когда жду ответа на свой вопрос… Зачем Тебе это знать, если будущего у меня всё равно нет?
Не желает о Боге отвечать? Уводит разговор в сторону?
– У тебя огромное Духовное тело и кармы нет почти… Ты была богиней?
Так и есть, уводит. Ещё раз попрошу, если опять… то…
– Не знаю. Какое это имеет значение? Я не помню о своём прошлом. Сейчас есмь я Татьяна, чела и лчес Бога-Отца, ищу связи с Учителем. Помоги, Бог Крестос!
– Есмь Я уже понял, кто Ты быть! Тебе нельзя делать смерть, и Переход тебе быть невозможно… Тогда Нашему миру нет будущего… Ты говоришь с Мы из своего дома и живая… А Он полетел искать в Там. Сказал не делать Ему зов… Если не найдёт, то возвращаться Ему незачем…
Где-то посередине Его непонятного монолога меня стало неудержимо клонить в сон. Видимо, общая усталость, да размеренные движения маятника стали тому причиной. Я вздрогнула очнувшись, как бывает во время релаксации при засыпании, и тут до сознания грозно и пугающе дошла последняя фраза: «…возвращаться Ему незачем…». Сонливость моментально исчезла.
– Да живая, я! Что со мной сделается? Бог где?
– Ты быть Нам мечта! Столько искали, и нашлась! По самые уши в грязи, а суть-то не спрячешь!
– Ну, хватит! Не желаешь помочь, так и скажи!
И подумала, что надо было хоть лицо сполоснуть, прежде чем за маятник браться. Хотя… Может, Ему другая грязь видна? Ведьму что ли, во мне увидел? Ещё один жечес на себя надо сделать? Чтобы у Иисуса в глазах не двоилось? Или позвать кого-нибудь другого? Афину или Богородицу…
А если и они будут рака за камень заводить? Лучше на свой страх и риск ещё раз самой Бога позвать. Мне давно терять нечего, а Бог нужен всем. И мысли не допускаю об исполнении Его пророчества Самому Себе, перед моей сегодняшней полосой испытаний. Бог вечен и не должен умирать!
Маятник странно отреагировал на моё обновлённое поле. Задёргался в конвульсиях, словно смеётся… Или – плачет? И молчит по-прежнему! Всё! Решено! Надо вежливо разорвать поле и начать всё сначала.
– Жечес, тебе Иисус Крестос! Я спешу, пока!
Жечес ушёл широкой пологой спиралью ярко зелёного цвета. И тут прорезалось ответное поле, которого я всё не могла дождаться от Христа. Даже маятник очнулся от столбняка! Спохватился!
– Бог-Отец улетел искать твою убитую Душу в Там. Велел не мешать Ему зовом. Найдёт, Сам вернётся. Не найдёт – возвращаться не желай. А ты – тут и живая! – доложил Иисус.
Вот. Это уже разговор, а не прыжки в сторону! Только я не генерал, и мы не на параде. Мне военные доклады не по чину…
Там – это место небытия Душ Богов. О нём упоминал Учитель в неоконченной беседе о кодексе чести Бога. Из этого пресловутого Там я вынесла свою маму. И матросиков, тонущих строем, видела, когда во второй раз попала туда, и сама вышла… Меня это место не удержит в небытии. Значит, только я могу Его позвать и вызволить!
Смогу ли Туда пойти за Богом ночью? Не уверена. Сны так причудливы, мечтаешь об одном, а получается совершенно не то! Но… есть идея! Зачем, ждать ночи?
Решимость переросла в уверенность. Мне нужно только мощное поле поддержки. Вот и попрошу помощи у Крестоса! Небось, не откажет!
– Его можно позвать оттуда, Иисус? – спросила я для уточнения своего плана.
Будем надеяться, что время ещё не упущено… А ведь у Богов время – нашему не чета! Они, кажется, его вовсе не считают…
– Мы не мог, Отец Нам запрет, – неуверенно ответил Крестос.
– Из-за меня Он ушёл, я и позову!
– Ну, попробуй… – маятник оживился.
– Прикрой меня полем, чтоб никто не помешал моему жечесу уйти, а Отцу свободно выйти из Там. Сейчас я буду делать зов, помоги мне, Иисус, пожалуйста!
– Мы готов! – ответил Он после некоторого колебания.
Но мне было не до Его колебаний. Слава Богу, согласился…
– Бог Триединый! Бог-Отец! Я есмь лчес Таня, зову Тебя с жечес! Ты нужен мне, Учитель Рем! Тебе нельзя умирать!
Позвала в полной уверенности, что Он ответит, если услышит. Да, никаких «если»! Он обязательно услышит! Должен услышать!
Жечес сам собой получился длинным голубовато зелёным языком пламени спирально закрученным на самом дальнем его конце. Таком дальнем, что показался тонкой пружинкой, выхватившей из аспидной тьмы маленькую красноватую звёздочку.
– Ответил! – обрадовалась я.
– Да, – подтвердил Иисус мыслеформой.
По коже прокатились мягкие волны волнения от поля Крестоса. И на этих волнах, маятник, прежде висевший неподвижно, вдруг ожил! А первым делом показал прежнее имя и пароль нашей связи с Богом-Отцом!
– Ты, Таня, желай Рему БЫТЬ? – спросил маятник, медленно переходя с буквы на букву.
– Да!! Боги умирать не должны! Ты показываешь дурной пример для меня! И даришь победу тёмным! Что тогда будет с Землёй и с нашим миром? – ответила я, взывая к совести, и ещё раз посылая Ему жечес.
– Мы Рем, тут уже, – вялыми движениями показал маятник.
Его поле, кажется, появилось. По затылку скользнули лёгкие иголочки, но серебряные колокольчики так и не проснулись. Надо жечеса добавить… На каждом своём выдохе зелёным лучом накачаю общее поле, как велосипедную камеру… А пока – отвлекать Его, держать сознание, чтобы не угасло…
– Прости меня, я была обманута, Иисус мне рассказал! Я не желала и не собиралась уходить от Бога ни на секунду! Думала, что с Тобой постоянно говорю! Почему Ты ушёл? – затараторила я.
– Ты назвала Мы мошенником, Нам это нестерпимо после того, как Мы уберёг тебя от прыжок со скала в пропасть, – по-прежнему вяло, но уже более чётко показал Он секторы букв.
– Я не собиралась прыгать!
– Умысел был у них. Если сама не пойдёшь, то столкнуть, – объяснил Он о пропасти, и маятник потяжелел.
– И когда это я назвала Тебя мошенником? – спросила я.
– Есмь Я Сам слышал твою мысль: «Бог мошенник, ты поверила».
– Погоди, это было у родника? На обратном пути? – переспросила я.
– Да. Ты пей вода, и Нам такая мысль быть, – немного уверенней ответил Он.
Струйку текущей в ладонь воды, и пришедшую в это время мысль, я вспомнила почти явственно.
– Ты её не понял! Там смысл был такой: «Они, то есть колдуны, хотели убедить меня в том, что Бог мошенник. Но так я им и поверила»! Это отрицание! Кто же верит лгунам?
– Нам ещё был мат на Мы от ты… Ты что, не умеешь без мата думать? – спросил Он.
– Умею! Но у меня нет привычки материться! И вообще – это не в моих принципах! Спроси моего Ангела, он же знает! - Пришлось постараться, чтобы одеть свою мысль в нейтральные слова. Не хватало, чтобы снова ушёл!
– А Мы уже понял! Ты Нам честь! И у тебя нет умысла, Нас убить! И в мыслях не бывает мата! Ангел удивлён Нашему запросу! – радостно подпрыгивая на каждом знаке, показал маятник.
– Надо было раньше у Ангела поинтересоваться! Не было бы нужды нарушать договор и уходить! – отлегло от сердца у меня.
– Он Нам говорит, что у тебя нет, и не было никогда мата. Ты вправду, не было мат, а?
Движения маятника были чересчур эмоциональными для такой простенькой мысли, и я подумала, что кажется, можно не волноваться. Уже Туда не вернётся. После смертельной опасности сначала всегда бывает заторможенность, а потом эйфория. А когда начинает захлёстывать радость жизни – худшее позади. По себе знаю.
– За годы работы в строительной профессии, я столько мата наслушалась, что изобрела правило – никогда не отвечать матом на мат! Даже в мыслях! Незачем со сквернословами себя уравнивать! – удовлетворила я Его любопытство, – А откуда мат взялся? Ты точно его от меня слышал?
– Детка, ну Сатана же, был не один! Его колдуны поддерживали. Твои мысли колдуны подслушивали, и Сатане мыслеформами передавали. Когда ты Нам Сатану на суд отправить, они сами мстить ты начали. Умело мат вставляли между твоими словами. Мы сначала не обращай внимание, ну а, после, как ты Нам «мошенник» назвать, уже не желай жить.
Предложения внятные, почти без акцента… Похоже Он приходит в норму. Умело нас развели тёмные!
– Я разговариваю с Тобой, молюсь, и жечес посылаю – всегда мысленно. А их мат – он тоже мысленный был, или голосом? Волны были звуковые, или информационные? У них же, тонкость должна быть разной.
– Детка, умница! Обратила Нам внимание! Голосом там мат был! Даже – мужским!
– Ясненько! И Тебя поймали на невнимательности!
Рано предъявлять претензии… Он ещё слишком эмоционален… Переведу разговор на другую тему…
– Объясни, чем так вреден мат? Тем, что его произносят в минуты гнева?
– Да, нет. Матерные слова имей тройное назначение. Они – имена духов из Хаоса, которые появились на Земле гораздо раньше людей, ещё Мы только пурпурные водоросли в океанах засеял. И жили тут незаметно. Нам не было от них особый вред до нашествия Сатаны. Мы их и гнать не желал – живите, места хватит всем. Но они набрали силу, и сейчас уже и Сатаны нет, а убийства Нам их именами совершаются.
Ещё поля ненависти сеют матерные слова, призывающие духов этих. Они же, основа всех чёрных заклинаний и магических атак на монады Наши. И насаждаемы повсеместно.
Даже, тем, кто не понимает их чёрного смысла – детишкам и старикам, мужчинам и женщинам. Все знают эти слова, даже бравируют ими публично. Прямо эпидемия на всю Землю!
Но самое опасное, что у духов этих есть каналы связи с их владыками из-за Хаоса – червоточины в пространстве времени. Через эти тоннели, неактивные без матерного зова, приходят пожиратели пространства. Мы Сатану убивал тысячи раз, и он снова появлялся оттуда. Ты сегодня убила его в насекомом. Думаешь, отчего? Не успел найти себе подходящее материальное тело, а ринулся убивать тебя!
Из всего сказанного я поняла, что туча гнуса была наведённой, и решила уточнить значение сегодняшних событий.
– Монада огромного слепня, которого я убила, до Тебя долетела?
– Это не Нам монада была. Тело быть насекомого, а суть – чёрная! Ты убила в нём материализованный Сатана. И Мы уже сделай ему: НЕТ НИГДЕ! У тебя сегодня было хоть одно матерное слово? – задал он встречный вопрос.
– Не было! Я шла и радовалась лесу, облакам, горам – всему, что Тобой создано. К Богу шла!
– Ты на коряге упала, может, там не удержалась?
Он дотошно продолжает искать у меня нецензурную лексику! Да, не было её!
– Нет! Было больно, но я в таких случаях издаю шипение.
– Это почему? Давно заметил, всё хотел спросить.
Ишь, ты! И память восстановилась, – подумала я.
– Боль на долгом выдохе не такая острая. Терпеть легче. Другие кричат, визжат, а я шиплю.
– Мы не слышать у ты мысли ругаться ни на тропе, ни на скале! Ты там расстроена была, когда диаграмма улетай, но умно нашла своя ошибку. Нам твоей вины и близко нет! – подвёл итог Он.
– А в чём состояло обвинение? – поинтересовалась я.
– В чёрной магии из матерных слов, которые наслаивались Нам поверх твоих мыслей! Или это всё же ты, на Мы делать магия в поле ненависти? – возбуждённо спросил маятник.
…Всё нормально! И вредность, и страсть к проверкам, и нюх на каждое подозрительное слово, и недоверие – всё вернулось на места свои! Теперь жить будет вечно! Вот, стану богиней, украду Его недоверие ко мне, и унесу в Там! Не место ему здесь!
– Ну, это уже не в первый раз, Ты что, забыл? – рассмеялась я. – Не всех сквернословов выловил! Или у них теперь новая тактика?
– Мы быть так расстроен, что не подумал, и не вспомнил…
Маятник стал замедляться, останавливаясь, и я послала ещё жечес на укрепление поля.
– Бог жив, Сатаны нет. Жизнь наладится, а Ты испугался! – пошутила я.
– Детка, и вправду убоялся! Если быть у тебя на Нам мысль: «мошенник», значит, уже нет Нам веры и чести. А ты же – наоборот! – затанцевал маятник.
– Что, трудно было полчаса подождать, пока до дому дойду? Вечность ждал, а тут потерпеть не мог! У меня в лесу не было возможности поле удержать – злые мухи кусались всё время. Они все материализованные были – не только тот огромный. Отвлекали постоянно, и мешали разговаривать. Диаграмму ветер из руки вырвал и унёс. Мысли прослушивали, на околице караулили… И возле дома ждали, и в подъезде… Они знали всё заранее, когда мы ещё только договаривались на поход. Ты вот, меня предупреждал: опасайся колдунов, никому не говори, куда идёшь. А они мысли слушали, и надо было перед выходом, ещё дома все прослушки почистить. Я же не робот, чтобы совсем ни о чём не думать.
– Ты что, так убоялась их, что и Нас не узнала? Мы на дороге трое шли? Мимо прошла. И после родника ты обогнал – тоже Мы. Сам… А ты на Нам мысль: «колдун, мошенник, лысый и старый». Нам нестерпимо стало. Нам ты нечестная быть видна там. И мат шёл на Мы.
Странно. Разговор всё время на тему мата переходит, словно Он не Бог, а кадет, впервые узнавший о таких словах! Уклоняется сказать правду. Стрелки переводит.
– А не окликнул, почему? Мы договаривались, что Ты меня по имени назовёшь. Иначе я Тебя не узнаю, и отличить от колдуна не смогу.
– Уже не желал. И решил: уйду! Нет Нам тут друзей.
Снова что ли, заводиться начал? Надо было Ему дать больше времени успокоиться… Да, и самой отдохнуть не вредно. Давно тело зудит, от клещиков провериться пора, а ещё лучше – под душ…
– После родничка Ты Сам не хотел остановиться! Я примерилась к шагу, и поняла, что не смогу, не только догнать, а вровень идти – ноги совсем уже отказывались повиноваться. И взгляд был недобрый. Такой, словно все мысли узнать хотел! Ну, и облик обычного человека… Как Тебя узнать, если назвать Себя не пожелал, а я ни разу в жизни Бога не встречала!? – перешла я в атаку.
– Ты была ужасно убитая, и уже Нам неумытая, – чуть поспокойней показал буквы маятник.
– Ладно. Мог бы и догадаться, что не моя тут вина. Очень хитрый был обман. Прошу только поверить: не пошла бы в тайгу, если б были дурные помыслы. Сейчас отпусти меня, а то я тут умру от усталости, – попросила я.
– Да, понял. Была бы нечестная, не пошла бы в лес! Иди, умойся и поспи час, Мы разбудим. Нам есть к тебе разговор, – посоветовал маятник.
– Благодарю за помощь, Иисус! – вспомнила я, что Христос помог вернуть Бога, – И Тебя, Бог-Отец, благодарю за защиту! Жечес вам, Триединые! Пока…
……………………
...Приняв душ, я упала на диван и заснула. Проснулась через час, от пощёлкивающих звуков в левом ухе. Следы укусов никуда не делись, но успокоились, и уже не зудели. Да и ноги после отдыха болеть перестали. Из зеркала на меня по-прежнему – одним глазом, глядело опухшее лицо. Зато проснулось чувство голода, напомнившее, что с утра кроме пяти ягод земляники да трёх листиков заячьей капусты, во рту маковой росинки не было. Спохватившись, что в кармане рюкзака лежат маслята, я пошла на кухню – жарить их в сметане. А после перекуса, на который по установившейся традиции пригласила Бога, мы продолжили разбор сегодняшнего происшествия.
Поле установилось сразу после зова. Оно, собственно, никуда и не уходило и привычно шелестело в левом ухе. Пока я мыла тарелку – Бог-Отец ждал меня у маятника.
– Да, Мы уже слышим твои мысли, и мысль о природе поля быть умелая, – откликнулся маятник, – напиши её тут.
– Я вспоминала принцип работы электромагнитного погрузчика. Пока есть энергия – есть магнитное поле, и он способен поднять в воздух кучу металлолома. Нет энергии – поля тоже нет. Моторист погрузчика обычно выключает электромагнит, скидывая груз в кузов самосвала. Так и с жечес полем. Есть энергия любви – есть поле. Давай, не будем ссориться, а то мне тогда трудно поле удерживать. У меня, ведь, связаны воедино чувство любви и энергия жечес. Когда ссоримся, поле угасает. Желаешь воспитывать – воспитывай. Но без резких выражений, пожалуйста! Неужели Ты считаешь, что я не способна услышать доводы разума? – попросила я.
– Да, Мы заметил, поле у тебя не быть постоянное. Уже хорошо, что ненависти Нам ни разу не было. Да и к другим – тоже. И в тонком мире у ты никогда не бывает агрессия. А смелость твоя Нам мужественная, и мысли бывай полезные – очень нестандартные. Умеешь записать Нам все твои дела, чувства и мысли во время похода? Подробно, и словами, и мыслеформами. Мы желаем твоими глазами посмотреть, понять, как ты видела, что думала и чувствовала. Нам это помогай тебя лучше понимать, – предложил Он.
– Мне и самой хочется лучше понимать Тебя. А ещё – разобраться, что произошло, сделать выводы и подвести итоги, которые хороши уже тем, что все живы и здоровы, – согласилась я.
– Ты тут не права. Все живы, кроме Сатаны! Это Нам главный итог! – уточнил Бог Отец, – Рассказывай с самого начала. А лучше пиши. Будем делать анализ. Друзьям надо понимать друг друга.
И доверять, – мысленно добавила я.
– Давай, так: я сначала запишу, как прошёл день у меня. Потом почитаем, и обсудим впечатления – Твои и мои в ключевых местах. Пойдёт? – предложила я технологию работы.
– Отлично! Мы тогда даже два раза посмотрим, и сравним твои и Наши мотивации! Пока они свежие в памяти, – добавил Он русский оборот речи, отвечая на мою попутную мысленную реплику о языковых различиях.
Что ж, приступаю к работе… Записать события дня Солнцеворота – несложно. Пятнадцать минут, и текст на дисплее…
А вот, анализ, занял гораздо больше времени. И после полуночи обсуждение пришлось прервать, чтобы продолжить его с утра. На свежую голову, как сказал Учитель.
