14 марта 2012 года.
Диаграмму я нарисовала быстро. Это оказалось нетрудно, если дана система разделения по видам грехов. Трудно было в первый раз построить в компьютере сам рисунок диаграммы и распределить текст в секторах, когда училась этому на списке грехов по православию. Один раз нашла ход, как делить полуокружность на нужное количество секторов и вписывать в них любой радиально ориентированный текст, а дальше всё по аналогу. Делала, почти не думая.
Уже и почту отправила Богу, а когда распечатала на бумаге обе диаграммы и положила для сравнения рядом на столе, то задумалась.
Что вообще означает термин смертные грехи? В православии – все грехи, за которые не успел покаяться при жизни, называют смертными. За все скопом и назначается максимальное наказание, хотя тяжесть вины может быть разной. Но удивило другое! Нужно бы содрогнуться душой от одного названия смертных грехов, а меня совершенно не пугает суд Бога после перехода! Как будто они меня и не касаются!
А должны бы! Это же мою душу убивали синие ликвидаторы. Тем самым – страшным, смертным наказанием!
Правда, сокрытия вещей – мобилки и ключей от дома, я в списке не нашла. Может и не за это была осуждена. А за что, тогда? Хотя сон в мельчайших деталях остался в памяти, не помню ни обвинения, ни вопросов с укоризной.
Или «там» не сообщают душам, за что суд определил «высшую меру»? Из гуманных соображений? Просто и по-деловому, ба-бах в лицо из краскопульта, словно каждый день таких, как я, сотнями и тысячами аннигилируют.
И никому «там» дела нет, что кто-то тебя на Земле любит, и ты тоже готова свою жизнь отдать для спасения близких. Это здесь у нас привязанности, любовь и нелюбовь, а там – машина какая-то бездушная. Конвейер…
Я же не сразу к ликвидаторам попала. Сначала был поезд грешников, потом автобус, где даже сиденья для них не предусмотрены. Незачем – ехать недалеко, могут и постоять. И только, когда я дважды удирала из этих эшелонов, для меня нашли особую «честь» – пыльный кузов трактора «Беларусь»!
Короче, как там, в песне поётся? «Лучше нету того свету, но туда охоты нету…»
Охоты нету, это точно! Но рано или поздно, все там будем…
А раз так, то какая разница, за что там из краскопульта? Посмертия у меня всё равно нет – так Бог сказал. Значит, здесь буду бороться за свою жизнь, сколько смогу. И своих близких просто так – не отдам! Даже ценой собственной аннигиляции…
– У-у! А ты Нам боец, оказывается! А Мы-то подумал, что ты уже сдалась и готова быть измена Нам.
Голос прозвучал в левом ухе – там, где обычно серебряные колокольчики звенят во время уроков. И я снова вздрогнула от неожиданности. Давно Бог голосом со мной не разговаривал, а тут вроде подшучивает, значит, не сердится.
– Жечес, Есмь Учитель! Не понимаю я Твоих смертных грехов!
Нелюбовь к себе у меня от самоотверженности. Убийства людей я не совершала, и помыслить себе такого не могу. Магией и колдовством не занимаюсь, и никогда этим не интересовалась. Бога не предавала и Сатане не отдавала своей души. Не клеветала и не лжесвидетельствовала ни на кого. Чужие верования уважаю. Тела постами не изнуряю, хотя церковь именно за это укоряет грешников. Живу без денежных долгов и кредитов.
За что тогда меня синие аннигилировать хотели? Или у вас сначала убивают, а после – суд и покаяние?
А может, нашлось какое-то пустяшное невыполненное обещание? Неужели из-за этого надо лишать монаду жизни? Делать Тебе, что ли нечего? – высказала я все свои претензии.
А Он, как ни странно, даже весел. Не говорит, а поёт!
– Есмь я летай! Нам так нужен был анализ на смертные грехи, а все – молчат. Одна ты быть у Мы правдолюбивая. Возмутилась Нам, всё же!
На слово «возмутилась» я действительно начала волноваться, но быстро спохватилась, и послала жечес на себя и Богу. Получился голубой колокольчик на зелёном витом стебельке.
И подумала: вот оно в чём дело! Он желал, чтобы я возмутилась! А я-то! Прячусь в туалет, чтобы пилить себя за сварливость! Думаю, ну что же я за человек такой? Дня не проходит без спора или ссоры с Богом! По жизни неконфликтная и миролюбивая, а тут – нахожу их, как собака блох!
А Бог Отец – ну и хитрец! Знает все мои болевые точки, и куда вовремя нажать! Даже моё обострённое чувство справедливости и свойство характера – начинать анализ проблемы с оценки плохих новостей, а после искать хорошие, Бог умудряется использовать Себе на пользу! Мастер «заводить» меня на проблему, зная, что в моем лице найдёт оппонента!
Может, хватит уже вести себя, как в анекдоте про вождя американских индейцев, сообщающего племени о том, что бизоны кончились, и придётся, есть их навоз, а он знает, где этого добра навалом?! Когда же, я наконец, поумнею, и перестану кидаться на каждую красную тряпку, как вымерший бизон?
– Ты что, специально к синим меня определил, чтобы я возмутилась? – спросила я с иронией.
– Там тогда не сказал, детка, а сейчас скажу. Тебя тогда убивали не по закону и без суда. Ты бы суд не забыла, и вину обязательно знала. У Нам кодекс такой. А смертных наказаний у Нам уже давно нет. Некого Нам наказывать, не возвращаются к Богу монады, к сожалению… Каждую готовы простить, если долетит…
Однако, у Него реакции, как у хорошего теннисиста! Пение моментально сменилось печальной серьёзностью, а в голосе появилась хрипотца. Словно вот-вот заплачет! И я Ему всем сердцем сочувствую! И люблю.
– А те, с которыми я в поезде и в автобусе ехала, их куда везли? – спрашиваю.
– На работу. Их Нам нужно увозить и привозить каждые сутки. Сидеть им нет нужды – не трясёт, не качает, и ехать быстро – в один момент уже на месте. Тебе не туда была цель, вот тебя и отправляли назад.
– Назад – это к ликвидаторам? Как тунеядку? – усмехнулась я.
– Детка, тунеядка – это кем быть? Объясни, Нам неясно.
Интонация у Него уже подчёркнуто спокойная – даже деловитая. И я включилась в эту манеру разговора.
– Лет двадцать назад, так называли людей, которые не имели постоянной работы и жилья, и за только это считались нарушителями общественного порядка. Их высылали из городов на принудительные работы.
Пока сама формулировала ответ, нервы действительно успокоились. В самом деле, если тогда простила, чего это я снова? Только, оказывается, Учитель усилием воли сдерживал голос от срыва, и это стало заметно из Его ответа.
– Мы вижу, ты по-прежнему считай, что это Мы желай ты убить, а было – наоборот! – здесь Он сделал паузу, словно сделал глубокий вдох, а продолжил, как бы поясняя:
– На твоём случае Мы понял, что Тёмные и на Мантрейе свои слуги имей. С тех пор Мы там делай основательная проверка и чистка. Нам не честь, чтобы у Бога в Доме детей Наших убивали без суда! Даже тут Нам быть польза от тебя! Ты так непримирима на нечестность, что Мы теперь всегда будем ты посылай туда, где надо увидеть Богу обман.
В последней фразе была уже некоторая толика шутки, во всяком случае, хрипотца прошла, и появился музыкальный баритон. Наверное, услышал мою мысль, что незачем старое вспоминать, надо уметь прощать без укоров.
– Благодарю за доверие, – не очень весело подумала я о предстоящих кошмарных снах, но, стараясь не показывать своих эмоций, задала новые неудобные вопросы тоном наивно-удивлённого ученика.
– Зачем вообще Тебе нужны смертные наказания Своим детям? Эволюционный отбор? Стать Богом может только один? Все остальные – основание пирамиды для единственного? Такой у Тебя был первоначальный замысел?
Наивное удивление у меня получилось вполне правдоподобным и Бог, судя по певучим интонациям, повеселел.
– Да, нет! Вы Нам дети, Мы вам Отец! И все вы – будущие Боги. Нам в будущем нужно много Богов и Богинь. А выбор и отбор у Нам действительно есть, но только для назначения статуса лучшим монадам. Вы быть у Нам разного возраста и разных умений, с коротким и долгим опытом инкарнаций, а готовыми к статусу Мы выбираем тех, кто свои лучшие качества доказал делами. Нам даже ценно, если у монады есть зрелость, хотя инкарнаций мало.
Когда утверждался список закона Кармы, даже умение быть Нам жечес не было сначала главным. В те времена к Нам часто прилетали монады, которые имей и честные умыслы и дела умные, но с нестерпимой к Нам, Богу, ненавистью в сердце и жаждой убийства. Это было Нам во вред, и Мы поставил на Мантрейя защиту полем жечеса, чтобы они даже попасть к Нам не могли. А тем, кто всё же проникал, Мы сделал смертные наказания. Сейчас, чтобы до Нас долететь, вам нужно свой жечес вспомнить, как ключ в дом Наш. И чем тоньше будут его вибрации, тем нужнее Нам эта монада! А на Земле Нам все дети дороги, но Мы не желай ограничивать их свободный выбор. Быть с Богом или с Сатаной? Это каждый сам должен решить.
Его ответ меня озадачил. Я-то уже говорила Ему, что я с Богом, неужели не поверил? Хорошо бы уединиться и подумать, а то брякну что-нибудь невпопад...
А тут удобный случай представился – кто-то в дверь постучался. Я отпросилась и вышла из комнаты. За дверью стоял мужчина. Назвался электриком из жилконторы, попросил расписаться, что он действительно в нашем подъезде вкрутил новую лампочку. Я расписалась, но торопиться возвращаться к разговору с Богом не стала.
Чего-то я недопонимаю всё равно.
Без своего жечес-ключа монаде до Мантрейи не долететь – не хватит лёгкости. А на пути к Богу её караулят и перехватывают. И на Земле на наши души тоже охотятся, навязывают нам грехи всякими соблазнами и внушёнными мыслями. Или ставят в такие обстоятельства, когда приходится выбирать только из двух зол – меньшее. Если и тут душа устоит, то невиновному человеку в Книгу кармы умудряются вписывать чужие грехи, и вычёркивать одновременно такие же у себя.
И тогда умелым хитрецам зелёный светофор на Мантрейю, а мне до Бога однозначно не долететь! Но самое главное, что после всех этих злонамеренных действий предстоит ещё и суд, где последнее слово за Всевышним. И Он по каким-то неведомым нам критериям окончательно решает: достойна ли твоя душа помилования? А если Ему некогда, то можно обойтись и без суда. «Синие» постараются, чтобы Всевышний рук не испачкал.
И о каком тогда свободном выборе речь?
Опыт предков и земные религии учат нас чему? Жить аскетично, постоянно ограничивая свои желания и потребности ради спасения души, которой будет дарован вечный сон в Раю, если повезёт. Это в лучшем случае, а в худшем – назначены вечные муки в Аду.
Здесь что-то запутано: батюшка за смертные грехи грозится вечными муками для души, а Бог – смертью души. Кто прав? Все? Тогда мне нет разницы между вечным сном в Раю и смертью на все времена. В обоих случаях – небытие. Правда, боли там не будет, но и жизни не будет тоже. Разве можно назвать жизнью существование без мыслей, без деятельности, без любви? И всяко-разно – смерть тогда предпочтительней вечных мук, ведь рай-то мне уж точно не светит.
И ещё непонятно: как раз за небольшие прегрешения на суде назначаются наказания без лишения жизни. Мало нагрешил – мучайся вечно, много – душе смерть, а в ряды праведников далеко не каждый попадает. Откуда им взяться, если у Бога правая рука не знает, что делает левая? Вот и получается, что чем чернее придёт душа после Земли, тем быстрей закончатся её страдания.
Из чего тут выбирать? Существует только два варианта: смерть тела уже сейчас, или смерть души, но когда-нибудь потом. А тело – оно вот, рядом. Болит, страдает, не знает, почему и зачем. Конечно же, оно нам дороже, и его потребности приоритетней. А тогда уже безразлично, что будет с душой. И среди этих двух зол меньшего не найти. Куда ни кинь, везде клин!
Всё относительно. Любой хороший поступок может быть расценён, как греховный, и наоборот. Кому тогда интересны твои намерения? Благими намерениями выстелена дорога в Ад! Повезёт же тому, кто увернётся между жерновами добра и зла и выпадет по дороге на мельницу из мешка, как проворное зерно пшеницы…
Говорят, что Бог – это освещённая сторона реальности, Сатана – Его теневая половина. Но ни того, ни другого мы не видим и не слышим. А если услышим, как понять с кем ведём беседу? Праведная честность и искренность всегда используется мошенниками и лгунами против нас же! Солжёшь хоть раз, станешь лгуном для Бога, и тогда на Его защиту от Сатаны даже не рассчитывай…
Может так и надо? По космическому закону противоположностей на каждую тезу найдётся своя антитеза. Это как угол падения равен углу отражения, сила действия равна силе противодействия, холоду – жара, чёрному – белое, Богу – Сатана. На этом построено равновесие космоса. Чего тогда я вопросы задаю? Всё давно предрешено и неизменно.
Вот и объяснение! Перестали души прилетать, и Богу скучно – можно поразвлечься для гимнастики ума неудобными вопросами пенсионерки. Когда Ему надоест, она и пикнуть не успеет, как окажется под краскопультом!
Или я трусиха и боюсь смерти? Хотя мне-то, без посмертия, что терять?
Если бы спросили:
– Жить хочешь? – ответила бы:
– Хочу!
– А умереть?
– Лучше умереть, чем терпеть вечные муки или вечно спать…
Вот! Оказывается мне абсолютно пофиг, что будет с душой после смерти тела! Всё равно никаких перспектив. Значит, это не страх. Не дрожу, не обливаюсь холодным потом…
Смиренно готова на всё, по канонам православия? Да, нет! Далеко ещё мне до должного смирения, иначе не спорила бы с Богом!
– Привет, Есмь Бог! Я Тебе ещё не надоела? – вернулась я в поле Учителя, послав Ему синий цветок жечес-колокольчика.
– А Мы ты уже потерял. Чего так долго?
Мыслеформа пришла, не голос. С ними мне трудней, всё время сомневаюсь, точно ли поняла Его мысль. Ну и интонации различаются хуже. Тогда проще маятник взять. С ним хоть настроения чётче видны.
– Вопросы обдумывала и посуду мыла. Скоро муж на обед придёт.
– И о чём ты желай уже спросить?
Сурово как-то секторы показывает маятник, нужно было быстрее думать.
– А всё о том же – о смертных наказаниях! Наказываешь ты людей Переходом за грехи? Ну, в общем, смертью тела?
Решила весело и добровольно подставить шею под ярмо смирения. Пусть воспитывает!
– Нет у Нам такое наказание. Нам монада обязана жить, пока не свершит свою задачу инкарнации – воспитывать в себе активность мозга, контроль мыслей и смелость, а не смирение!
На последнем слове маятник кувыркнулся, а в левом ухе вновь прорезался насмешливый голос.
– Оставь маятник, в нём нет нужда!
Ладно, – потёрла я шею, подумав, что моя готовность к смирению пока не востребована. Лучше напрямую, без обиняков спрошу.
– Ну, а смертельные болезни? Разве не Ты их посылаешь?
– Если невозможно монаде отработать её карму, тогда включаем ей закон Санации. И у ней быть болезни. Не спохватится и не покается, умрёт её тело и она будет на суде уже не у Мы держать ответ!
– А что, суд есть Высший и низший? – удивилась я.
– Ну, да. На каждом уровне Астрала свой суд. Там Боги тоже от Нам быть, но у них ещё строже спрос. Они своей волей не имей права посылать Нам не долетевшие до Мантрейя монады. Если там решают монаде быть, то ей быстрей дают новое тело ребёнком на Земле. Пока её энергия не закончилась. Если монада сможет уйти на инкарнацию, то есть надежда, что впредь будет умней и тогда выживет. А если не успеет уйти на перерождение, начнёт опускаться. И терять энергию, переходя на более тяжёлые нижние уровни, где её ожидает только смерть, – с грустной серьёзностью ответил Учитель.
Об этом я уже знаю, души жечесом к Богу отправляла.
– Что в лоб, что по лбу! В итоге всё равно включать или не включать смертным закон Санации решает Бог. И как Ты расцениваешь – болезни? Они нам наказание или поощрение?
Я не просто так об этом спросила. Однажды в молодости одна верующая знакомая женщина сказала озадачившую меня фразу в ответ на вопрос о здоровье: – «Бог меня забыл, я давно не болела». Она искренне считала, что болезни – это знак от Бога! Интересно, что Он на это скажет?
– Нам вообще нет тогда монады – она к Нам не долетит.
Учитель говорит совершенно противоположное! Зачем тогда на Земле все болеют и умирают? Все мы грешники?
– То есть до Астрала она не доберётся? И оправдаться ей невозможно?
– Нет, не все грешники. Только те, кто не умеет любить. Не умей любить, нет жечес ключа в Астрал. В нижние слои Мантрейи могут прилететь те, у кого хоть маленький жечес есть. Если нет совсем – возле могилы своей будет сидеть, пока её тёмные не подберут и не съедят. Так же быть и атеистам, не помнящим Бога душой. Или тем, кто свою душу ещё на земле отдал Сатане и служит ему.
– Значит, суд и наказание назначаются душам только после Перехода? А на Земле – делай что хочешь? Каждый свободен в выборе?!
Только, знает ли Бог, что на Земле у нас не стоит вопрос выбора между Богом и Сатаной? Вы оба невидимы, и не слышимы. По той же причине уже больше века у нас процветает атеизм, который утверждает, что ни Бога, ни Сатаны не существует. И даже праведникам неизвестно, куда попадёт их душа, оставив тело. А неправедным, тем более атеистам, и о душе ничего толком не известно. Есть она или нет? Научными экспериментами ещё не доказано. Если мы не знаем божественного назначения своей текущей жизни, не знаем о душе – существует ли она вообще, то - как она вспомнит о Тебе после выхода из тела? Почему нам не оставлена память о себе, как о детях Бога? И это по Твоему, свободный выбор?
– Нам честь, что и не смотря на это ты, детка, выбрала Нам – Бога!
Он пропел эту фразу, а мне снова удивительно. Скажи я такое кому-нибудь на Земле, уже на скандал бы напоролась, а Он – смеётся!
– Радуйся, Ты первый меня позвал, а я своим друзьям не изменяю, хоть и спорю с ними иногда, – улыбнулась я.
– Нам были у тебя ещё мысли, сформулируй их тут, – попросил Он доброжелательно.
– Не знаю, есть ли резон? Это мысли бывшей атеистки, – заскромничала я.
– Детка, Нам они ещё больше интересны! – пропел Бог.
Ну, если интересно, то, пожалуйста, – пожала плечами я.
– Смерть тела нам уже наказание – разлукой с любимыми навсегда. Не говоря уже о смертной боли. Смерть, она тут, рядом, каждый миг может нагрянуть. Поэтому суд для души уже не кажется первоочередной проблемой. Близкая неприятность важнее дальней, и неявной.
Получается, что прегрешения мы совершаем в материальном мире, а наказывают наши души после старости и в ином мире. Когда многие события молодости уже выветрились из памяти. Разве это полезно и поучительно, если в следующем воплощении мы опять прочно забудем – и за что были наказаны, и кто мы вообще, и какая задача стоит перед нами в текущей жизни?
Любая мать знает, что если ребёнку не позволять обжечься, он сделает это всё равно, но с более тяжёлыми последствиями. Не понимает слова «горячо», пусть попробует на моих глазах. И сразу поймёт и причину, и следствие. Больше не потянется к горячему утюгу!
Так же и с грехами. Почему от нас скрыты последствия нехороших поступков? Почему они так далеко друг от друга стоят, что связь между ними плохо прослеживается? Какой космический смысл в таком большом разрыве между деянием и возмездием? Почему одни люди не только не стыдятся своих грехов, а бравируют ими, и живут богаче да вольготнее, чем те, кто живёт по совести? Им за их деньги и врачи лучшие, и лекарства импортные, и живут дольше, а где же справедливость Бога?
– А Мы бы Своей волей и сейчас всё бы поменял, да не знаем, нужно ли это нашим честным детям?
Ну, вот! Напросилась! Готовься, честная чела, на испытания – у Бога фантазия богатая…
– Ну, знаешь, я бы не стала добровольно голосовать за наказания себе! А чтобы уже – завтра?! Мне и так проблем хватает!
– Ну, Мы понял! Откровенность честной чела Нам уже урок! – рассмеялся Он, и серьёзно продолжил:
– Надо на Земле делать больше наказаний за грехи, и награждать за честность и умение жечес тут и сейчас, а не когда-нибудь потом!
А что? Такой стимул был бы справедлив и понятен. Хотя быть наказанной, честно говоря, не хочется… Как там говорил Папанов? «И посадят! А ты не воруй!» – вспомнила я крылатую фразу из старого фильма.
– Да, резонно. Тогда в нашем прагматичном мире станет выгодней быть с Богом, чем служить Сатане. Как я слышала по радио, а они этого даже не скрывают, Сатана выполняет просьбы авансом, без предварительных проверок, только душу ему отдай. А у Бога награду надо заслужить. Вот и уходят от Него слабые души за быстрой выгодой.
А попутно подумала, что почему-то Бог не спешит с воздаянием. Даёт уроки бескорыстия? Или считает, что нам полезней испытания и трудности? Конечно, закалённые, мы скорей станем Ему полезными. Ведь пока комфортно, никто пальцем не шевельнёт. За исключением экстремалов. Эти, в погоне за адреналином готовы на любые сумасшествия…
– Эй, а ты Нам быть права! Трудности и испытания надо давать соразмерно воле чела делать Нам польза! Тренировка смелости Нам честь у стремалов! – голос опять смеётся!
– Не подумай, что я для себя выгоды ищу! Я соглашалась на ответственность лчес, зная, что потребуются все силы моей души, и наград не прошу. Мне и простой похвалы хватит. Но те, кто голоса Твоего не слышит, маятником работать не умеет, как они распознают Твоё одобрение или порицание?
– Эй, умытая чела Нам не желает быть богаче, а?
Странная интонация. Вопрос с подвохом, не иначе! Испытывает на корыстолюбие?
– Я пенсию получаю. Каждый месяц. И на работу не хожу. Мне хватает, если не тратиться на лекарства. А здоровье для чела и Тебе приоритет. Так, что я не в убытке! – нашлась-таки подходящая отговорка.
– Мы – в убытке. Ты у Нам ничего не желаешь попросить.
Ну вот, ещё и обижается! Как будто на Земле мало бедных и голодных!
– Спасибо, у меня есть всё необходимое, даже больше. Раньше вещи были желанны, а сейчас – время. Не хочу его попусту тратить. Когда много денег – их же надо ворошить каждый день, а то сгниют! Много вещей – ухаживать, чистить, гладить, пыль трясти! А если все деньги помещаются в горсти, а вещей мало, то времени на них почти и не расходуется, – отшутилась я.
– Есмь Я Бог Отец, желаю быть благодарность есмь чела Таня за умные и честные советы Нам по поправкам в системе наказаний кармических долгов! И у чела есть право у Нам попросить исполнение одного своего желания! – строгим и деловым тоном, как судья при оглашении приговора, сообщил Учитель.
Блин! Только что выпрашивала поощрения, и сейчас неуместно отказывать в этом Богу… Придумала! Это не будет Ему накладно, а мне на пользу…
– Мне честь! С удовольствием. Зима кончается, а снега нападало мало. Циклоны вокруг ходят, и ни снежинки! Мог бы Ты пару снеговых тучек тряхнуть над нами? На лыжах покататься хочется.
– И Нам честь! Просьба чела и природе быть полезна! А Нам и вовсе – двойная польза! И для чела быть воздаяние, и земле покров от вымерзания, – пропел баритон Учителя.
– Ну, а смертные грехи Ты нам оставишь или отменишь? – поинтересовалась я.
– Мы надо уже подумай. Они Нам больше вреда быть! Пока! У ты же, телефон надрывается!
Голос Учителя удалился, а серебряные колокольчики в ухе вернулись. Да, уж…
– Алло!.. Слушаю вас.
