28 января 2012 г.
Сегодня урок пришлось записать в дневнике. Не получилось вести конспект, как обычно.
Пишу уже вечером, по памяти и по следам статьи «К Нам вернулись Наши дети, за которых вы просили!» в блоге Бога. Запись свежая, и упоминает о сегодняшних событиях.
А всё потому, что утром, коротая время до назначенного часа урока, зашла в Интернет по ссылке «Диагностика организма с помощью маятника». Поисковая система предложила несколько статей с упоминанием фамилии Пучко. Я выбрала ту, где можно было скачать книгу «Система самодиагностики и самоисцеления человека», которую мне на днях советовал прочесть Учитель.
Открыла, скачала книгу, полистала бегунком, посмотрела картинки… Одна фраза, на которую упал взгляд в тексте, меня задела:
«…если у вас хорошая связь с Богом, то убрать причину болезни можно молитвой…».
В случайности такого рода я с недавних пор совершенно не верю.
Как сказал Экзюпери: «Если звёзды зажигают, то значит, кому-то это нужно?».
А если книжка сама подсовывает изумлённым глазам именно то, что ты ищешь? Кому это нужно?
Богу!
Ага, – вспомнила я, – это же та учёная тётенька, по методике которой училась работать с маятником любимая чела моего Учителя! Вот она-то мне и нужна!
Мне ужасно захотелось узнать о ней побольше. А при случае и познакомиться. Но как?
Оказалось, что с нынешними возможностями Сети это совсем несложно. Через пять минут размышлений и запросов я вышла на след. За эти минуты во мне созрело твёрдое решение обратиться к Людмиле Пучко лично. И что тут такого? Если уж мне не отказывает в контакте Сам Отец Небесный…
Зашла на форум
biolocation.ru/forum/index.php?topi... …
и увидела печальную новость:
Светлой памяти Людмилы Григорьевны Пучко
«Сегодня, 24 октября 2010 года, в 9 часов 30 минут по московскому времени Людмила Григорьевна Пучко скоропостижно скончалась…»
Я несколько минут тупо сидела перед монитором: как обидно случается в жизни! Жил-жил человек на этом свете, что-то творил, что-то искал, – и вдруг человека этого больше нет. И спросить некого… Только сайт остался…
Верила ли она Богу?
Интересно если верила, то где сейчас её душа?
У Бога, или нет?
– Маятник у тебя есть, и диаграмма – тоже. Попробуй сделать зов и поговорить – она же с маятником хорошо знакома, – подсказал здравый смысл.
– И попробую, – согласилась я.
Сделаю, как Бог в блоге советовал. Зов с жечесом по имени, представиться, и спросить, где она сейчас? Если жечес послать, должна бы откликнуться.
Тотчас взяла маятник, сосредоточилась на трудном для меня слове «жечес», и мысленно произнесла:
– Я есмь, Татьяна Хлебцевич, посылаю жечес с любовью тебе, Людмила Григорьевна Пучко!
В ответ маятник уверенно пошёл по секторам с буквами:
– Есмь я вижу тебя. Но ты мне незнакома! Зачем зовёшь? – строго спросил он.
Мне стало не по себе. А вдруг это не Пучко? Ну и, что? «Любите врагов своих»! Вреда не будет, если ещё ей жечес лучом сделаю, наподобие солнечного зайчика.
И сделала, с вопросом: «Кто ты? Назовись!». Ответ пришёл в том же стиле.
– Есмь я Людмила Пучко. Что тебе надо?
– Извините, пожалуйста, – несколько оторопела я, – если оторвала от важных дел. Примите мою благодарность за Ваши труды, я изучаю их сейчас, и огорчена сообщением в Интернете о вашей смерти.
– Какие у меня могут быть важные дела сейчас? Ты была у меня на курсах? Что-то не могу узнать облика…
– Нет, мы не были знакомы. Я в Сибири живу, а вы – москвичка. По вашей замечательной книге учусь делать себе диагностику.
– Мои книги читают в Сибири? Приятно узнать…
Интересно, подумала я, – у каждого собеседника свои особенные ритмы движения маятника?
– Вам хорошо там, где вы сейчас? – спросила я о главном.
– Ужасно! Твой зов снял у меня боль, спасибо, – движения маятника стали мягче.
Если ужасно, значит, Перехода к Богу она не сделала, решила я, и спросила:
– А вы желаете быть у Бога?
– Да! Но это, наверное, невозможно, если даже от родных мне сюда мысли не долетают. Как ты смогла сделать свой зов слышным мне?
– Я вам жечес послала.
– Жечес – это что? Тут нас спрашивают: «Умеешь жечес?» – а я даже не знаю, что это… – недоуменно покачался маятник.
– Это энергия любви, – пояснила я.
– А как её делать? – оживился маятник.
– Вспомните, как вы любили на Земле, найдите самое сильное чувство любви в вашей жизни, и пошлите его Богу, когда ангелы вас к Нему понесут, – заторопилась я, боясь, что связь прервётся.
– Ты можешь меня научить? – тоже заспешил по буквам маятник.
– Попробуем так: я сейчас ещё раз пошлю вам жечес, а вы мне ответьте. Надо чтобы вибрации совпали в унисон. Так же точно и Богу пошлёте…
И я повторила посыл любви спиралью, называя собеседницу по полному имени. Ответ почувствовала сразу. Не такой, как у Учителя, послабее. Но, наверное, у меня тоже жечес слабее, чем у Бога.
Маятник снова ожил:
– Спасибо, мне уже почти не больно, – успокоился маятник, – Диаграмма у тебя не такая, не моя. Ты сама её сделала?
– Диаграмму мне дал Бог, и работать маятником научил. По Вашему методу, оказывается! Он будет рад Вам. Сейчас молитвы скажу. Это быстро. Только не забудьте Богу сотворить любовь!
Молитвы я постаралась сказать с максимальным чувством любви. А к ангелам-вестникам, ещё до молитвы, обратилась с жечес-зовом, подумав, что хуже не будет. И уже через считанные секунды прочла ответ Людмилы Григорьевны:
– Лечу! Я уже у Бога!
Но тут характер движений маятника поменялся, и мороз побежал у меня по коже от вторжения какого-то сильного поля.
– Чела Таня! Есмь Я – Бог! Ты почему спиритизмом занимаешься без Нашего дозволения?! – маятник сердито ходил с сектора на сектор такими резкими короткими движениями, каких я не видела прежде.
– Жечес Тебе, Учитель!
После моего приветствия мурашки на коже стали узнаваемыми, а движения маятника – обычными. Но строгий тон привёл меня в замешательство. Не сразу нашлись аргументы в оправдание.
Сбивчиво и чуть ли не всхлипывая, я поделилась с Отцом Небесным сначала ужасной для меня новостью и тем, что произошло потом. И с изумлением узнала, что Богу не всё было внове.
Как сказал Учитель, для Него Самого непостижимым было то, что такая мудрая женщина, учёный с мировым именем, оказалась не готова к Переходу…
А я вот нисколько не удивлена! Обычное дело для учёных… Они опираются только на эксперименты, и верят им больше, чем Богу.
И мне тоже жаль… Видно смерть была скоропостижной, и она не успела ни полечить себя, ни о Боге подумать… А посылать жечес Ему только сейчас от меня, уже там научилась... На земле это редко кто умеет…
Неужели не долетела? – испугалась я. – Почему Учитель так разгневан?
На вихрь мыслей в моей голове маятник отреагировал неожиданно:
– Нам ты умело направила душу Людмилы, и делечес на неё у ты Нам тоже быть умелый.
Но почему чела с Мы не посоветовалась, прежде, чем вызывать её из Пояса Смерти? Тебе была опасность, да и её могла погубить, а не спасти!
Почувствовав, что тон смягчился, я немедленно перешла в контратаку:
– Как Ты в блоге написал, так я и сделала! Что не запрещено, то разрешено. Разве не так?
Или молитвы были неправильные? Я уже делала так для мамы и друзей… Только разговаривала с ними через маятник в Твоём присутствии на сеансе …
– Молитвы правильные и запрет Мы не ставил. Но Мы не учил чела, без Нас зови души, и маятником разговаривать с перешедшим!
– Прости! Мы же это делали на уроке! Я подумала, что Ты учил меня самостоятельно делать зов для помощи тем, кто к Тебе не долетел… А что, спиритизм – это грех? – задала я отвлекающий вопрос, чтобы сгладить свой наглый тон.
– Не грех, детка. Но опасно делать зов душам, если Нас не ставить в известность. Мы смотреть, ты уже осмелела, а? Глаз да глаз за тобой нужен! На час одну оставить нельзя! Как дитя!
– Не сердись, ведь всё обошлось, – извинилась я.
– Мы не сердит! Мы наблюдал за ты, мыслеформу послал. Чтобы ты Людмиле зов быть.
Наоборот рад, что ты Нашу мысль восприняла и послала зов! Только Мы рассчитывал, что Нам поставишь в известность. Нам же нужно их встретить, детка! – маятник сделал особенный акцент на восклицательном знаке.
На воспитательном знаке! Так называла эту «палку с точкой» моя дочка в детстве. Воспитывает?
– А что, Учитель, разве Ангел не защищает монаду при Переходе?
– Нам Ангел сопровождает монаду до Суда и защищает на Суде перед Мы, детка, – мягко качнулся маятник. – Но Ангел не всесилен. На пути Перехода много Тёмных сущностей. Им ценная добыча – монады Наших лучших детей.
– А почему было опасно разговаривать с Пучко для меня и для неё? Пояс Смерти – это Ад?
– Не Ад. Но туда Наш зов не долетает. Неумелая чела могла принять на себя связь Людмилы с этим местом и тут же умереть.
– Ну, не убили же, а теперь их поезд ушёл, слава Богу! – улыбнулась я.
– Как у ты получился зов туда, Мы не знай, и бущ ещё разбираться… Ну и, смелая у Нам быть лчес!
– По-моему, я научилась по построению фразы чувствовать Твоё настроение. Ты улыбаешься? – облегчённо спросила я.
– Ты Нам сделала подарок, – маятник затанцевал над сектором «Я радуюсь». – Такая честная монада к Нам вернулась! Людмила уже умей жечес Богу! Ну-ка, Нам ещё расскажи, как ты ей объяснила сделать Нам умный жечес?
– Я послала ей любовь, и попросила ответить в унисон. А после поручила её душу Ангелам, и сказала четыре молитвы, которые у Тебя в блоге прочитала. Все по порядку.
– А зов ей ты тоже делала с жечес?
– Да. Дважды. Мы были незнакомы в жизни, и она могла игнорировать зов без любви. Ей было больно там…
– Всё правильно! И Нам урок! Надо умней делать статьи в блоге! – маятник кувыркнулся.
– Когда Ты радуешься, у меня маятник не качается, а прыгает! – ответила я, утешаясь мыслью, что с Богом, оказывается, можно объясниться. Не догматик.
– Есмь Я рад. Ты Нам уже тонко чувствуешь. Тонкие вибрации можно воспринять, если есть тонкость чувств.
– Странно, на Земле с древних времён воспитание молодёжи было наоборот, основано на огрублении чувств. У народов самых разных национальностей и культурных традиций считается, что быть грубым – значит стать взрослым.
– Почему, детка?
– Взрослым не пристало проявлять сентиментальность и излишнюю чувствительность, иначе их будут называть неженками, презирать, унижать, изгонять из сообщества. Мы воспитываем жёстких людей и имеем такое же общество – безжалостное и жестокое.
– Да, взрослые много думают о деньгах, и о работе. Дети с них пример берут.
– Делечес – что означает в этом контексте? – вспомнила я что у этого слова было два значения.
– Это жечес лично. Или только для Нас, или как ты сейчас монаде Людмилы сделала, – маятник опять остановился на секторе «Я радуюсь!»
– А я всегда посылаю жечес лично Тебе, Учитель, – улыбнулась я в ответ.
– Да, лично Нам – Учителю, а не Богу Триединому. А надо – Богу, – укоризненно покачался маятник над сектором «Нет Нам понимания».
– Но для меня нет разницы! Ты же мне Триединый Бог-Учитель! Сам сказал, что един со всеми статусами.
– Очень много жечес ты лично Мы посылаешь, а надо – Богу больше, чем Учителю.
– Не понимаю, в чём ошибка? Бог – это твой статус. Бог – един. Он стал для меня живым, а не абстрактным через беседы и наши личные отношения. Я посылаю любовь Твоей Душе, а не мундиру, в который она облачена!
– И ты не делаешь различия между Учителем Ремом и Триединым Богом?
– Не делаю, хотя понимаю, что это разные статусы. Но они все – статусы Бога, у которого есть Душа.
Единая, уникальная и неповторимая. Ей я и направляю своё чувство любви, которое Ты называешь жечес.
И на Земле у каждого человека тоже много разных статусов – возрастных, социальных, профессиональных, должностных. Например, государству я гражданка и пенсионерка. Мужу – жена. Дочери – мать. Тебе – и дочь, и чела, и лчес.
Есть статусы уходящие, и плавно перетекающие в новые. А есть – неизменные. Но сколько бы у меня их ни было, всё равно – я есмь – я. Человек с личным именем, неизменным от рождения до смерти. И у меня есть душа. Тоже – уникальная, одна-единственная, и неповторимая для меня.
– У-у! И имя твоей души неизменно Нам! У Мы, детка, так же! Статусов у Мы много, но один – основной, остаётся неизменяемым. Это – Бог Триединый.
– Потому я и не могу разделить свою энергию любви на части – Богу побольше, а Триединому поменьше. Как чувствую, так и посылаю!
– Смеёшься! Нам ты по максимуму делечес – и Богу, и Учителю, и Триединому!
– Только так!
– Есмь Я думал, что ты не понимаешь Богу суть. И что, на Земле все так понимают статусы?
– Даже животные!
– Животные? И у них есть статусы?
– Во всяком случае, они есть у млекопитающих, живущих стаями, семьями или стадами.
– И они, детка, понимай пользу статуса?
– Наверное. У них жёсткая конкуренция за повышение своего статуса.
– Нам ты чела – мечта! У Мы есть тебе похвала. Не умея видеть, уже намного тоньше делаешь энергию жечес. Но можно ещё умней.
– Мой ум не умеет любить?
– Ум не нужен для сотворения жечес. Нужно сердце – там любовь и делечес. Но тончайший жечес Мы называем умным, – неторопливо проявились на диаграмме слова.
– Любовь из сердца может и не уйти без направляющей мысли, хотя энергию я чувствую. Ты ждёшь от меня совершенствования в тонкости? – попыталась я получить пояснение к последней фразе.
– Нам от тебя жечес нужно уже тоньше.
Сейчас Нам надо убыть – ещё монады Нам от новых чела пришли! Желаем, чтоб ты знала: жечес и благодарность умершим можно посылать в любое время, необязательно Нам зови. Тогда они получай энергию и не уходи с Мантрейи. Но на беседу – они тратят остаток своей энергии. Монадам это очень опасно.
Поговорим завтра! – маятник заторопился, как школьник на перемену.
– А урок? – удивилась я.
– Он уже состоялся! Пока!
…Ничего не понимаю! Жечес, делечес… Какое имеет значение кому, и каким словом, посылать любовь? Какая разница, если всё равно она идёт Богу? И как прикажете её делить между ипостасями Триединого?
Мне не до жиру! Тут хотя бы научиться её чувствовать синхронно со словом жечес…
Надо будет попозже ещё Учителя расспросить, отчего зависит тонкость любви? Только ли от чувства в сердце?
А то, что мой зов дошёл до Пучко, так это чистой воды случайность! Эффект неожиданности – никто от профана умных действий не ожидал…
Даже Бог! Не говоря уж обо мне самой…
