Утро 16 января 2012 г
Накануне вечером меня бесцеремонно выдернули из высоких сфер и загрузили земными делами по самую маковку.
– Женщина должна варить кашу, – напомнил Виктор высказывание из мультфильма про мужа и поэтессу.
И предъявил ещё ворох претензий по моему поведению, недостойному жены. Мол, слишком много времени я отдаю своему новому увлечению вместо того, чтобы вести хозяйство.
Я конечно, в долгу не осталась! Припомнила ему разбросанные по квартире носки и оставленные в карманах гайки, из-за чего чуть не сломалась стиральная машина.
А уж упоминание про забытые у его компьютера следы ночной охоты на холодильник, только повысило градус супружеского скандала... И надо же было мне огрызнуться не к месту…
Настроение было испорчено вконец, а руки заняты половой тряпкой. К тому же, в голове потревоженным осиным роем клубились аргументы в пользу права женщины пенсионерки на свободу выбора занятий для души.
– Как ребёнок! Соскучился по вниманию!.. – сердито думала я. – Вот оставлю завтра без сладкого…
После ужина муж слегка подобрел. Видимо, путь к сердцу мужчины действительно лежит через желудок. Ну а на то, чтобы почитать что-нибудь полезное, времени у меня конечно не осталось…
Спать легла рано, желая с утра на свежую голову подготовиться к уроку. Да только и ночь не задалась.
Опять я терялась в незнакомом городе, садилась не в тот автобус, на перекрёстках сворачивала не туда, куда хотела. Опять мобильник не желал меня слушаться. Самое интересное, что я знала направление куда идти, но обходя препятствия, с пугающим постоянством каждый раз оказывалась в незнакомом месте.
Проснулась усталая, словно сходила на гору и обратно. Ранние подъёмы и прежде давались насилием над организмом, но вставать в темноте, на два часа раньше астрономического времени по прихоти неумного дядьки в Москве, – вовсе тошно!
Дежурную чашечку кофе, сваренную мужем, чья заботливость всегда бывает прямо пропорциональна угрызениям совести за ненужные вечерние разборки, приняла с учтивой благодарностью. А потом и вовсе простила…
Конечно же, никакого оригинального вопроса я не подготовила, и взялась за маятник с обречённостью двоечника у школьной доски. После положенного по этикету зова Учителю, маятник показал сначала сектор «Умная мысль», потом – сектор вопросительный знак, после стал показывать буквы…
Все вместе получилось так:
– «Умная мысль», «?», «ты приготовить Нам», «??».
Похоже, Учитель сразу перешёл на личности.
Трижды прокрутив эту фразу в голове, я перевела её на нормальный язык: «Ты приготовила Нам умный вопрос?».
И неожиданно развеселилась: чего только Богу не приходится придумывать, чтобы мы Его услышали! Знаки даёт, а мы не замечаем, в ухо кричит – мы не слышим.
А если и слышим, то к врачам бежим за таблеткой. Все новое и непривычное принимаем со страхом, как конец света.
Смотрю, а маятник совсем распоясался – по горизонтали вертится, по кончику носа задел, в плафон настольной лампы со звоном стукнулся, – хорошее настроение сегодня у Бога!
– Дай мне ещё время! Не придумала пока такой вопрос, чтобы Ты ответить не смог.
Маятник посерьёзнел, и следующую фразу показал без эйфории:
– А Мы ты уже начинай понимать! Ты Нам умней, чем делаешь вид. И знаешь больше земных, Нам посвящённых. Почему? Разве не честь для чела показать Нам знания, которые у ты есть?
Прочла, и задумалась: зачем хвалит, если я явно провинилась? Не грозилась бы, как хвастунишка, не была бы виновата. Вот тебе, чела, ещё урок: не хвастай тем, что сделать не можешь! Поделом тебе Бог нос утёр! А на клавиатуре набираю вежливый ответ:
– Прости, Учитель! Похвасталась в мыслях, недооценила Собеседника. Забыла, что с Богом разговариваю… Я учиться пришла, а не поучать.
Тут маятник снова ожил, но как-то необычно, незнакомым движением. Раз семь показал восклицательный знак и перешёл на круговое вращение!
– Протест у Нам!
– В чём протест?
– Нам нужно быть ты умней, и дерзость мыслей чела на пользу для активности мозга! Мы желай, чтобы ты сейчас Нам быть умная и не хвастливая. Не хвастай – это первый урок. А ещё какие удумала?
На слове «удумала» я напряглась. Странное слово – старинное. В наше время оно носит пренебрежительный оттенок… Но маятник явно веселится. Вряд ли Бог меня унизить хотел.
Спрашивает, какие я выводы сделала из ситуации? Ну, если навскидку, тогда, пожалуйста:
1. Не обещай и не угрожай, если не можешь сделать.
2. Не высказывай пренебрежения к собеседнику, если не желаешь получить по носу (в данном случае маятником!).
3. Лучше признай ошибку, чем упорствуй на ней.
4. Контролируй свои эмоции и мысли, когда говоришь с Богом. Они Ему слышны.
5. Лучше думай медленно, но верно, чем быстро и ошибочно…
– Ну, и как тебе такой список? – спрашиваю.
– Ещё одно позабыла: Бог для ты Отец, а не палач!
– В этом я ещё не убедилась… – набрала я на клавиатуре раньше, чем сообразила, что говорю Богу оскорбительную чушь.
Маятник встал на сектор «?»
Я растерялась. Блин, столько умных правил насочиняла, и все нарушила одной фразой! Обидится? Или простит, как дурочке?
– Не прощу. Нам дурры – не надо, – маятник ещё раз задел меня по носу. Не больно, но чувствительно.
Главное – с пренебрежением.
– Учитель, прости, не подумав, сказала! Язык впереди мысли бежит. Я пока мало Тебя знаю, а «Бог накажет» или «Побойся Бога» так часто употребляются на Земле, что недоверие во мне уже подсознательное…
– Да? Ну, ладно… Рано для ты быть чела… Испытаем ещё, и тогда решим – оставить этот статус ты, или другим отдать. Пока!..
Обиделся, значит… А как же Ему не обидеться? Разве честно вела себя в последние дни? На словах всё правильно, а на деле? Всё время думала одно, говорила – другое! Если бы моя дочка со мной так поступала, тоже бы обиделась…
Хоро-о-ша чела! С мужем повздорила и на Бога ощетинилась!
Ну, и как теперь из этого клинча выходить? Ушёл, и на жечес не ответил…
Давай-ка, сначала. С чего начался конфликт?
Он сказал: «Бог тебе отец, а не палач» – ведь, это Он мне, как дочери говорил! А я только о палаче услышала… Почему? Потому, что дочерью Бога себя не чувствовала! А сейчас? Сейчас что, чувствую? Кем вообще себя чувствую? Не знаю… Пустой яичной скорлупой, – и ни смысла, ни желания нет оправдываться…
И за что извинялась?.. Но, главное, как?.. Самой себя противно!
Не в статусе закавыка. Пусть отдаёт достойному. Даже, лучше, если отдаст. Погоны души не греют, я за ними никогда не гонялась…
Пусто в душе… Так обрадовалась, так мечтала стать дочерью Ему, и любовь была искренней. Себе-то, зачем лгать?
Что же произошло? Откуда взялся скепсис? Не знаю!
Неужели подозрительность – свойство моей натуры? Похоже, что так. Сколько себя помню, всегда после всплеска любви приходило желание отстраниться. Удивительно, как замуж вышла, несмотря на полугодовую разлуку, которую сама же и устроила Виктору…
По любви, между прочим, вышла за него, и люблю до сих пор. Не пожалела ни разу, хотя и шестьдесят на носу, и немало всякого пережито за сорок лет.
…Все-таки, нет у Бога отцовской любви ко мне, иначе уже простил бы после третьего жечеса. Ко всем есть, а ко мне – нет? Чем это я такая отвратительная, недостойная Его любви?
…Какие глаза у Него были печальные в том сне – с синими ликвидаторами…
Понял, что ошибся, и зря мне жизнь вернул? Если нет доверия, откуда любви взяться? Горбатого хоть могила исправит, а меня никто…
Что же делать?
Ровным счётом – ничего! – тряхнула я головой. – Жить, пока жива. Любить, пока любится. Не я выбираю срок своей смерти, и звать её раньше времени незачем. Нам не впервой существовать без Божьего прощения. Жила же атеисткой шестьдесят лет, не задумывалась даже.
Вот и дожилась! – качнуло мои мысли в противоположную сторону, – Раньше – не задумывалась, а сейчас знаю, что больнее всего пережить обиду от любимых. На чужих не обижаются… Нужна я Богу, и Он мне нужен… Зачем?.. Не могу объяснить…
Никто не тянул за язык – это же я сама обидела Учителя… А как помириться – не знаю. Хотя и хочу.
Логика Его мыслей незнакома, а понять её – шансов уже нет.
Что ж, времени на угрызения совести у разжалованной ученицы – вагон и маленькая тележка. А торопиться уже некуда и незачем.
Хоть и не вечные мы, в отличие от Некоторых…
...Если на душе скребутся кошки, избавиться от них можно только одним способом: загрузить себя такой работой, чтобы с ног валила, чтобы не думать, и не гонять одни и те же мысли по кругу.
И стоило только подумать о работе, как её обнаружилось море – от забора и до вечера. Всё, что прежде было отложено до лучших времён, запросило моих ручек, «золотых по локоть», как иногда ехидничает Виктор.
И, на радость мужу, я занялась, наконец, хозяйством.
– Женщина должна варить кашу, а не решать проблемы мироздания – твердила я себе, надраивая кафель на кухне, начищая до блеска кастрюли и сковородки, делая ревизию обуви, развешивая постиранное белье, успевая, попутно, между делом, и многое другое.
Только вот от мыслей избавиться не получилось. Оно и понятно – когда руки делом заняты, мозги свободны. А домашние не беспокоят по причине моей занятости. На цыпочках ходят, не веря своему счастью…
Ну, а мои размышления всё об одном и том же. Чем же вызвано моё недоверие к Богу? Какая интонация почудилась в его ответах? Пренебрежение? Да нет, я же совсем не обиделась в первый миг…
Может, щелчок маятником по носу – просто шутка неудачная с Его стороны? Конфликты из-за неправильно истолкованной шутки, всегда самые обидные и трудно преодолеваемые. У людей, во всяком случае. Но Он не человек – Бог.
А что, у Бога не бывает эмоций? Теперь знаю, что бывают…
Отец меня в детстве тоже по носу щелкал, если любопытствовала сверх меры. Тогда я не обижалась. Признавала за ним право поучать.
– Эй, а Бог разве не Отец тебе? – спрашивает кто-то внутри.– Почему за Ним такого права не оставляешь?
Похоже – совесть заговорила.
– Оставляю, когда Учитель, – отвечает ей кто-то другой.
– Разве Отец не может быть Учителем?
Ну, точно, это совесть вещает. Правильная она у меня.
– Может.
– Но Он же Бог! – возразила я своим внутренним голосам.
– Да, что ты всё о Боге, да о Боге? С себя начни! – фыркает совесть. – Ты Ему недоверие не только в мыслях показала, а даже в компьютере записала! Если бы не это, может у Учителя была бы возможность отшутиться. Забыла, что мысль и сама по себе материальна, а произнесённая голосом, или записанная знаками, принимает десятикратную силу? Ну, и кто ты после этого?
– Дурра… – отвечаю шёпотом.
– Вот, именно! Дурра и в Африке дурра! – торжествует кто-то.
Хотя, этого «кого-то» я тоже опознала. Никак здравый смысл прорезался! Практицизм, как он любит себя величать. Ну, если и он с совестью согласен…
Перечитала набранную фразу, увидела навранную «дурру», и смешно стало. Давно знаю, что какой-то прикол сидит в автозамене моего Wordа. Да всё не могу добраться до него, и внести поправку.
Но сейчас-то, ошибка в тему! Только, где вы раньше-то были, умные воспитатели? Почему не остановили, когда я эту гадость на клавиатуре шлёпала?
– Кыш, советчики! Не галдите. Сама знаю, что пора менять лексикон, раз уж ни мысли, ни эмоции контролировать не умею. Если потребуется, попрошу у вас совета, – приходится брать власть в свои руки.
Думаем дальше… Ну, хорошо, ошибку я сразу признала. Почему же не простил? Оттого, что извинение получилось ещё глупее и оскорбительнее, чем первая фраза! Вот уж, действительно, показала себя во всей красе!..
Попробовать ещё раз позвать? Покаяться? Нет… Страшно…
– О, да ты, оказывается, ещё и трусиха!? – прокомментировала совесть.
Пришлось опять шикнуть. На всякий случай на обоих:
– Минута тишины! Это всех касается! Пусть пена осядет. В смысле, пока ванну не выскоблю до ослепительной белизны, объявляю табу на всякие мысли.
Победила ванну. Продолжим «разбор полётов». И совесть первой потянула одеяло на себя.
– Скажи-ка, пожалуйста, отчего это ты не уверена, что Бог тебе Отец, а не палач? Подумай, вспомни свои чувства, и цепочки-крючочки из прошлого поищи!
– Думаешь, это чувство вины, с которым сегодня на урок пришла? – предположила я, и отмела эту мысль: – Навряд ли. Тогда бы не огрызалась, а приняла всё с повинной головой. Комплекс? Если и есть, то он вторичен…
– Вторичен, после чего? Подумай ещё, – намекнула совесть.
– Так проще защищаться, – поддержал меня практицизм.
– С каких это пор? – возмутилась совесть.
– С тех самых, когда впервые родителей обманула, чтобы маму не расстраивать, – объяснил он с ехидцей, тут же переметнувшись в обличители.
– Брось, ты! Это было так давно, лет пятьдесят назад. И что, до сих пор этот хвост тянется? – возразила я.
– А как же! Конечно, тянется, но это тебе до сих пор жить не мешало. И ведь не однажды тогда солгать пришлось. Несколько дней придумывала всякие истории для отвода глаз. Чтобы одноклассники в предательстве не обвиняли, – заявил здравый смысл.
– Не я была виновата. Просто так вышло, что ни с кем нельзя было поделиться, – оправдываюсь я.
– Трудно солгать в первый раз, а после – как по маслу! До сих пор стыдишься, и никому об этом не рассказываешь. А Богу-то всё видно, – ехидно заметила совесть, продолжая будоражить что-то очень давнее и болезненное.
…Сколько мне было тогда лет? – всё-таки погрузилась я в эти нерадостные воспоминания. – Десять, или около того. В третьем классе училась. Оказывается, ничего не забылось. Почти месяц тянулась та история дружбы с детдомовцами. Обманывала, потому что мама запрещала с ними дружить. Говорила, что плохая компания. А какая же она плохая, если они и учатся старательно, и не жадные – последним могут поделиться. И дружные – своих чужим в обиду не дадут.
Мама сама без матери росла, она сирот понимала и жалела. Когда я яблоки с запасом брала из дому им на угощение, она видела, и ни слова не сказала! Наоборот! Сделала вид, что не знает, что у меня полпортфеля яблок, и ещё два на стол положила: – Возьми, на перемене съешь, или угостишь…
А для её запрета совсем другие причины были…
Ну, и что? То уже минуло давно, а сейчас задачка потрудней – не перед мамой прощения просить, перед Богом, – рассуждала я дальше.
Главный вопрос стоит так: если я перестала быть чела, то что, мне теперь нельзя Богу молиться? Но, сколько людей на земле никогда и слова такого не слышали, а молиться им можно!
То, что Учитель не отвечает на мой зов, и не посылает жечес в ответ – это ужасно.
Как говорится, беда-а-а! Но не катастрофа…
У меня есть полезное занятие, семья, эти кастрюли, наконец... Раз живу, значит, надо жить. Знаю теперь, что Бог есть, что Он тут, что ищет детей Своих, что я с Ним даже беседовала – разве это не повод для оптимизма?
И от того, что Он от меня отказался, мир не рухнул. Вон, какой иней на деревьях за окном! Солнышком подсвечен… Красота!
Ну, и оставаться человеком мне не запретили.
И за «Отче Наш» не убьют.
И за благодарность – тоже!
Я сегодня молодец – столько нужных дел совершила. Не в масштабах вселенной, конечно, а в своей квартире… Но если каждый вокруг себя очистит и наполнит пространство любовью, да научит этому своих детей, то может, это и есть цель Бога?
Вот и найду Богу, в дополнение к вечерней молитве, слова благодарности за плодотворный день. Пусть попробует не услышать!
…Кажется, в компьютере звякнуло – письмо пришло. Ничего особенного – уведомление из Моего Мира – «Новое высказывание Вашего друга». Кто бы это?..
Бог меня не оставил! Прислал подсказку!
Поделиться с друзьями: