Т: – Учитель Аттам! У меня возникли вопросы по Евангелиям к Иисусу, можно мне Его и Богородицу позвать на беседу?
БОГ АТТАМ: – А Богородица тебе зачем? И ей будешь вопросы задавать по Евангелию?
Т: – А чтобы Ты не скучал!
БОГ АТТАМ: – Нам и с ты не бывает скука. Она сейчас занята, просила Мы Её не тревожить. Кстати, мысли аватара Ей первой прилетают, даже раньше, чем к Нам – Учителю. Если желаешь, чтобы Она знала, о чём мы тут будем говорить, то просто пошли Ей жечес.
Т: – Уже! Маме просто для установки связи, а Иисусу – с приглашением на беседу.
ИИСУС: – Есмь Я, Крестос, с удовольствием побеседую с мастером составления Свода Законов Мироздания, детка! Нам стало очень удобно их применять на Кармическом Совете. И тема о Евангелиях для Мы интересная! Какие теперь имеются вопросы у аватара?
Т: – Хочу обсудить с Тобой, Иисус, фрагменты Евангелий, которые волнуют меня лично. Они касаются событий в жизни Твоих учеников, произошедших уже после Голгофы. Не собираюсь авторов Евангелий упрекать, потому что отношусь к их описаниям, как к реальным фактам, записанным очевидцами о том, что видели своими глазами. Но там мне показалась сбивчивой их хронология и связь между ними, в период от Тайной Вечери, и до Твоего Вознесения. Такое впечатление, что какие-то факты во время Твоего Воскресения, они старательно забыли упомянуть, только кое-кто проговорился в мелких деталях. Тебе так не кажется?
ИИСУС: – Ещё как кажется! Мы опасался, что им не хватит грамотности записать то, что видели, но оказалось, что и словарного запаса было недостаточно, чтобы увиденное изложить без мифотворчества. Нагородили там страхов и ужасов, а рассказать, что видели своими глазами, постеснялись.
Т: – Честно говоря, меня не элементы их мифотворчества интересуют, а факты. Хочу понять стиль отношений в Твоей школе. Сколько в ней было учеников?
ИИСУС: – Вместе с Нами – всего четырнадцать. Двенадцать учеников мужеского полу и одна девица – Мария Магдалина.
Т: – Сколько учеников было свидетелями Твоего Вознесения на горе близ Галилеи?
ИИСУС: – Одиннадцать мужей Мы оставили там, а пришли на гору вместе с Нами двенадцать учеников. Марию Мы не звал туда, она дома оставайся.
Т: – То есть, вознесение Ты совершал не в одиночестве? Осталось одиннадцать из тринадцати, значит, вас было двое?
ИИСУС: – Ну, да! Мы и Иуда!
Т: – Иуда был жив до этого времени?
ИИСУС: – И здоров! Своими ногами пришёл на гору!
Т: – Удивительно, что ни один из евангелистов не упомянул об этом!
У Матфея в последних строфах Евангелия чёрным по белому написано, что:
«…16 Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус,
17 и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились.
18 И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле.
19 Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа,
20 уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь…» Конец цитаты.
У Марка Вознесение Твоё описано почти под копирку с Матфея, только вознесение упомянуто, словно ничего удивительного там не произошло:
«…Наконец, явился самим одиннадцати, возлежавшим на вечери, и упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили.
15 И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари.
16 Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет.
17 Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками;
18 будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы.
19 И так Господь, после беседования с ними, вознёсся на небо и воссел одесную Бога.
20 А они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями. Аминь…» Конец цитаты.
В Евангелии от Луки тоже упоминается одиннадцать учеников:
«…33 И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать Апостолов и бывших с ними,
34 которые говорили, что Господь истинно воскрес и явился Симону…» Конец цитаты.
У Иоанна и вовсе духу не хватило описать вознесение Твоё, словно его самого не было на горе около Галилеи.
ИИСУС: – Детка, а его и не было там. Он не был у Мы учеником ни одного дня.
Т: – Во, как? Он писал с чьих-то слов? Надеюсь, не по опыту дознавателя в пыточной камере?
ИИСУС: – Нет! Дознавателем и палачом он не был. Но на службе у фарисеев неустанно трудился.
Т: – И какому из канонических Евангелий можно верить, как свидетельству очевидца?
ИИСУС: – Нет там ни одного очевидца, Таня.
Т: – Я думала, что имена авторов это псевдонимы твоих учеников, раз они не совпадают с теми именами, которые перечисляются постоянно в период до казни. А тут оказывается сплошь и рядом – подмена? Тогда понятней дальнейшее поведение Симона Ионина, трижды отрёкшегося от Тебя и каким-то окольным путём получившего апостольский статус без покаяния. В каноническом тексте не говорится о его покаянии и о том, простил ли Ты Симона Ионина за отречение, и когда? По себе знаю, что новый статус при неотработанных грехах не даётся.
ИИСУС: – Не было от него покаяния за отречение от Нас.
Т: – А как скоро Ты узнал об отречении Петра по Твоему предсказанию? Это же произошло, когда он не находился рядом с Тобой?
ИИСУС: – А сразу и узнал, все три раза! Мысль же быстрее звука летит. Для неё стены не преграда, хоть и был Есмь Я в синедрионе, а он во дворе. Понял тогда, что на одного ученика у Мы меньше стало. Огорчился, конечно, но в эти часы Нам было не до него. Жив-здоров, угрозы жизни для него нет, и то – хорошо. В этот час Мы больше за Иуду волновался, и чтобы Наш план не сорвался.
Т: – А зачем было за Иуду волноваться? Ему гонения не грозили, для первосвященников он уже был своим.
ИИСУС: – Мы всегда удивляйся, как у тебя получается на лету у Нас намёк поймать, и так мысль в вопросе повернуть, что Мы уже не имей право промолчать!
Т: – Если не желаешь, чтобы Твой ответ всем был известен, предупреди меня, я тогда записывать не стану, для себя приму к сведению.
ИИСУС: – Детка, наоборот! Мы мечтал, чтобы кто-нибудь догадался Нас об этом спросить! Понимаешь, когда слуги первосвященников стали оскорблять Мы рукоприкладством, Иуда возмутился, и уже помыслил Нам стать защитником. Мы слышал его мысленный план о побеге с Нами из синедриона и о том, как оружие отнять у стражников. Нам даже пришлось ему показать условный знак, чтобы не петушился. Но сердце у нему за Мы так болело, что Своим жечесом снимал у нему боль. И на время запечатал его уста, чтобы не выдал себя криком или агрессивным действием от возмущения на лжесвидетельства против Мы. Скажи он там хоть одно лишнее слово, и ему бы тоже крест для распятия нашли. Его хитро не отпускали с суда в синедрионе, хотя нужды в этом уже не было. Там один из судей не спускал с него глаз, и словами явно провоцировал его возмущение. Есмь Я слышал у него намерение опорочить ученика, а через это показать всем, что Мы был недостойный Учитель. И тогда синедрион, найдя Нашу вину хотя бы в этом, не предал бы Мы римлянам на распятие, а казнили бы тихо, вдали от лишних глаз. И не стало бы у Апостолов столько последователей Нашего Учения.
Т: – Да, и в книге Деяния Апостолов говорится, что в этом большую просветительскую роль сыграла личность Петра, который тысячами крестил новообращенных. Ты же Сам назвал Симона Петром, что в переводе означало камень. Это благодаря его твёрдости духа и ораторскому умению, искренняя вера захватывала умы и сердца и вела народы в христианство?
ИИСУС: – Детка, Мы его сравнил с камень не за веру Нам, а за его упрямство и нежелание признавать свои ошибки. Действительный случай описал Иоанн, быть уже после воскрешения Нашего, когда Мы учил их сорок дней.
Т: – Это эпизод, описанный в Евангелии от Иоанна, глава 21. «Третье явление Иисуса семи ученикам при море Тивериадском», цитирую:
«…4 А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус.
5 Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет.
6 Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы.
7 Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Пётр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, – ибо он был наг, – и бросился в море… »
Конец цитаты.
Не думаю, что Симон застыдился своей наготы перед Иудой – таким же, как и он учеником. Других учеников он не стыдился, когда раздевался? Пётр сделал это со стыда и раскаяния перед Тобой? Или из страха, что спросится с него за тройное отречение?
ИИСУС: – Да, он Мы убоялся, и потерял со страху контроль над сознанием. Одежда с него сразу спала, и сухая долго плавала, а он так и остался наг, только водой прикрытый. Там мелко было, и она ему ничего не спрятала. Наоборот, все смеяться стали!
Т: – Но последняя фраза интересна даже не купанием Петра в море, а иносказанием и действием персонажа – ученика, «которого любил Иисус». Любимый ученик – это Иуда Искариот? Тот, который, по мнению Матфея, удавился от раскаяния за предательство – и говорит? Раз, говорит, значит жив?
ИИСУС: – Да, уже воскрес после Перехода, и Мы его взял с Собой. Не учить же его отдельно? Ты, кстати, тоже материализовалась после перехода и живёшь тут по добровольному желанию и без Серебряная нить.
Т: – Я просто вернулась в своё тело, как делала это и раньше – не через Серебряную Нить.
ИИСУС: – Всегда просто тому, кто знает, что это безопасно, и не боится смерти материального тела! А ещё не теряет волю к жизни ни в тонком мире, ни на Земле.
Т: – Я это делаю каждую ночь, когда засыпаю. Надо только перед сном дать задание своей душе, куда лететь во сне, и когда вернуться, если желаешь пораньше встать для дневных занятий. Меня этому научил Аттам, спасибо Ему! Но Ты ведь тоже Иуду этому учил?
ИИСУС: – Мы с ним были только вначале пути. И он в медитации только один раз успел одеть свою душу в астральный двойник Духовного тела. И то – с Нашей помощью. Никак не ожидал, что сможет самостоятельно повторить переход, и хватит у нему смелости осознанно обрезать себе Серебряная нить.
Т: – Я серебряную нить не обрезала, просто во сне руки умыла водой. До этого времени всегда избегала контакта с водой во сне, а тут – страх куда-то делся.
ИИСУС: – Он тоже водой умылся из реки Стикс. А Мы его наоборот, предупреждал, чтобы вода не касался – иначе не сможет вернуться обратно на Землю.
Т: – В тонком мире все решения за нас, земных, принимает душа. Она знает свою задачу, это мы на земле не всегда её умеем помнить.
ИИСУС: – Да, ты права. У Мы материального в первый раз на переходе тоже душа сама вода найти и умыть Нас.
Т: – Получается, что можно не переплывать реку Стикс, чтобы Серебряная Нить исчезла?
ИИСУС: – Да. В тонком мире всё по мысли совершается. Надо подумать о воде, и уже она есть.
Т: – Смешно! Зачем мне было пугаться Харона, если к тому времени я была уже без Серебряной Нити? Это видимо, уже капризы земного сознания!
ИИСУС: – Нельзя было, детка, тебе плыть с Хароном, хоть ты и искала у него помощи. Мы с тобой тогда уже эту беседу не писал бы – не вернулась бы из-за реки забвения, забыла бы путь.
Т: – Всё хорошо, что хорошо кончается – так у нас говорят. Хочу ещё спросить. Ты упомянул про сорок дней обучения учеников после Голгофы, а в текстах евангелий об этом тоже полное молчание, хотя в эти-то дни Ты давал ученикам самые сокровенные уроки, зная, что время у вас ограничено. И то, что они усвоят за этот срок, с тем и останутся без Твоего надзора наедине с фарисеями. Ты знал, что после вознесения им придётся принимать решения самостоятельно, а посоветоваться будет не с кем.
Но мне всё же интересно – тот, с чьих слов записал Евангелие Иоанн, был ли Твоим учеником? Можно ли опираться на эти факты, хотя бы как на свидетеля, слышавшего их от очевидца? Или тут всё подряд – вольный полёт фантазии в литературной обработке фарисеев?
ИИСУС: – Это евангелие было записано ещё Стефаном – первым из погибших после Нашего убытия Апостолом. Он был свидетелем, как Мы трижды тогда специально спросил: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?». Мы спросил, желая, чтобы добровольно Пётр покаяние принёс за отречение, и простить его желал. Но упрямство в нём победило совесть. Мы не мог отрёкшегося и не покаявшегося ученика апостолом назначить, и не назначил. А те, кого Мы Сам назначил апостолами, знали, что Пётр не апостол. Но промолчали, когда после Нашего вознесения, Пётр самовольно взял себе лидерство над учениками.
Т: – А скольких учеников Ты назначил Апостолами? Какую часть от общего числа?
ИИСУС: – Четверых всего, не считая Иуды. Иуда уже заслужил статус выше Апостола.
Т: – Тогда не удивительно, что промолчали. Их же было меньшинство по сравнению с остальными! А какой космический статус принял Иуда, и каким поступком, кроме вызова стражников?
ИИСУС: – Ты же знаешь, что бывает, если сделал самостоятельный Переход в тонкий мир? Это освободило его от обязательного прохождения Большого Круга Сансары. Сделал без предупреждения Нас. И, Нам честь, без подготовки сдал на отлично выпускной экзамен земной школы инкарнаций, чем и заслужил статус космической сущности. Теперь стал Нам помощником в тонком мире! Он уже этим оправдал Наше наставничество. Сейчас он, да ты – единственные, кто выдержал испытания в земной школе обучения владению материей. И оба – досрочно, не дожидаясь последней двадцать девятой инкарнации!
Т: – Мы с Тобой уже затрагивали эту тему в беседе «Подробности земной жизни Христа», но тогда я не догадалась уточнить значение Твоих слов и конкретное время его Перехода.
Цитирую фрагмент нашей прежней беседы:
«…Т: – Кроме жечеса, Ты смог научить учеников хотя бы части своих умений Бога? Или их задача была только нести людям Твоё Слово?
ИИСУС: – Мы научил их умению делать себя здоровыми и мысли узнавать у недругов. И ещё у каждого боль снял. Они её совсем не чувствовали. Даже огонь их не обжигал. Мы с них и смертную боль убрал. И уже учил не бояться ничего. Но недоучил. Из них самый умелый и смелый был Иуда Искариот. Только Ему мог доверить выдать Нас на казнь. Он и вина не пил и к общим деньгам был честен. И сделал все точно, как Есмь Я просил.
Т: – Он желал всюду сопровождать Тебя, потому повесился?
ИИСУС: – Детка, не повесился, а удавился! Не было верёвки! Он умел уже сам по своему желанию делать Переход. И сделал его через час, как узнал, что Мы ушёл к Богу Отцу!
Т: – Отчего тогда ходит легенда, что повесился на осине в Гефсиманском саду?
ИИСУС: – Эта легенда быть придумана фарисеями, как и ложь, что выкрали Тело Наше ученики, и никакого воскресения не было у Нам.»
Конец цитаты.
Сейчас хочу дополнительно спросить:
Когда именно Иуда сделал Переход? Через час, после смерти тела, когда Ты был распят? Или когда на глазах учеников медленно терял материальное тело, превращая его в воду и пар?
ИИСУС: – Да, через час, когда Мы выйти из тела на кресте.
Т: – Тогда у Матфея с Иоанном заметна нестыковка фактов.
Цитирую из Главы 27, конец Иуды:
«…1 Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти;
2 и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
3 Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осуждён, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,
4 говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
5 И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошёл и удавился…»
Конец цитаты.
Выходит, что по версии Матфея, уже к полудню Иуда Искариот должен был быть мёртв, а у Иоанна он ещё жив. Но поскольку сотовых телефонов ещё не существовало, то спишем это предвосхищение событий на недостаточно быстрое оповещение. День-то ещё не закончился, и историческая дата остаётся той же, когда в послеобеденное время Ты, распятый на кресте, говоришь с матерью Марией и с ним. Затем просишь пить, и «предаёшь дух». Это было сразу после Твоего разговора с ними, у них на глазах? Они ещё не успели уйти?
Цитата из Евангелия от Иоанна, глава 19:
«…25 При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина.
26 Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой.
27 Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Её к себе.
28 После того Иисус, зная, что уже всё совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду.
29 Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его.
30 Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух…»
Конец цитаты.
ИИСУС: – Да, на виду у всех – и земной матери Марии, и Марии Магдалины, так и не наречённой Нами невестой, и лучшего ученика – Иуды Искариота. Мы, наконец-то, смог найти немного ответного жечеса в воде с уксусом, чтобы на мгновение разорвать связи материального тела, удерживающие душу, и выйти из облака боли. Не получилось сделать это без конвульсий и содроганий. И оттого, что женщины заплакали в голос, Мы попробовал вернуться, но там боль Нам была нестерпимая. А тут от Матери Небесной Нам жечес пришёл, и Мы уже ни доли секунды не стал задерживаться. Выскочил и полетел искать, откуда пришёл сигнал. От этого события и отсчитывай час Перехода Иуды.
Т: – Поняла, только одна фраза Иоанна здесь меня озадачивает:
«И с этого времени ученик сей взял Её к себе».
Она говорит о том, что автор словно бы не слышал о смерти Иуды, даже спустя достаточно долгое время. И сам стиль фразы намекает, что написана она была после всех событий. Тогда не было магнитофонов, и газет ещё не издавали. Не мог быть записан эпизод в стиле репортажа, с момента происшествия. Получается, что Иоанн полагал, что нет у Иуды непреодолимых препятствий для выполнения последней просьбы, распятого на кресте Иисуса или в смерть Иуды не поверил.
ИИСУС: – Это Стефан не поправил. Собирался, и не успел – погиб. Иоанн выкупил все его личные вещи, так рукопись ему досталась. Был грамоте обучен, и сам переписал её, чтобы почерк его был, как автора. Но некоторым фактам не придал значения, а может, оставил для достоверности, что сам будто бы видел. Могилы Иуды никто не видел, похорон не было, мог действительно думать, что Иуда жив, только избегает людей от стыда.
Т: – Мне такая версия кажется правильной ещё и потому, что после Тайной Вечери, все евангелисты упоминают Иуду иносказательно, его имени не упоминается, хотя старательно перечисляются все свидетели, на которых можно сослаться в подтверждение своих слов. Его вспоминают, как ученика любимого Иисусом, или как очевидца среди прочих, но безымянного, словно его либо нет нужды спрашивать, либо на его имя объявлено табу. Ни один из Апостолов, кроме Матфея, не называет по имени того, кто привёл стражников. И слово предатель не употребляется с негодованием, как обвинение в подлом действии определённого лица. Даже Тебе на кресте вложили в уста слова, из которых ясно, что Иисус предателем Иуду не считал. Не стал бы Он просить мать Марию усыновлять ученика, и не просил бы позаботиться о Своей земной матери в Его отсутствие у того, кто не заслуживает доверия.
ИИСУС: – Детка, ну а кому ещё Мы мог доверить заботу о матери Марии и отце Иосифе?
Т: – Кстати, глагол «предать» в евангельском контексте звучит без всякой эмоциональной окраски. Равнозначно словам – отдать, передать, вручить. Сам Ты говоришь о Себе: «Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников». Такой же оборот речи у Пилата об Иисусе, что иудеи сего человека предали ему.
Может, эмоции отсутствуют потому, что каждый из евангелистов позже был тайком доволен, что не он избран Учителем для исполнения опасного поручения? Или оттого, что писались Евангелия по памяти, когда уже как-то всё обошлось к лучшему – Учитель воскрес, показал ещё одно чудо – вознесения с бесследно исчезнувшим телом, и освободил своих учеников от боли и страха смерти?
А в приведённом выше стихе 7, главы 21, свидетельства Иоанна получается, что Иуда вместе с Иисусом появился на берегу моря, и общается с учениками так, словно не стоит у всех за плечами пережитый недавно зловещий призрак Голгофы. Только теперь у Иуды – любимого ученика Иисуса совершенно иные интонации в речи, словно он знает такое, чего не дано знать тем, кто белого света не покидал. Ещё недавно, во время тайной вечери, Иуда говорил об Иисусе и обращался к Нему: Равви или Учитель. А здесь назвал Его по статусу Бога. Не Сыном Бога, а Господом он назвал Его!
ИИСУС: – Да, это он узнал в тонком мире, и по его примеру всё ученики стали нас Богом называть с этих пор.
Т: – Далее там же, на рыбалке, в отношении Петра события, на которые Ты намекнул, разворачиваются ещё интересней.
Цитата 3:
«…17 (Иисус) Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Пётр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих.
18 Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострёшь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведёт, куда не хочешь.
19 Сказал же это, давая разуметь, какою смертью Пётр прославит Бога. И, сказав сие, говорит ему: иди за Мною.
20 Пётр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус и который на вечери, приклонившись к груди Его, сказал: Господи! кто предаст Тебя?
21 Его увидев, Пётр говорит Иисусу: Господи! а он что?
22 Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною.
23 И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрёт. Но Иисус не сказал ему, что не умрёт, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?..»
Конец цитаты.
Это троекратное вопрошание: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» современные богословы и толкователи называют актом помилования и прощения Петра за отречение.
ИИСУС: – Его купание в море не убедило Нас в его раскаянии. Страх от искреннего стыда Мы отличать умеем. Но без добровольного покаяния и чувства стыда у грешника милосердное прощение Богом не даётся. Такой закон. И тут нет никаких привилегий в статусе ученика. Наоборот, с ученика за каждое прегрешение только строже спрашивается, чем с обычных монад.
Т: – Это я хорошо знаю по себе. Обряд покаяния мне Аттам объяснил раньше всех других правил и ритуалов. Не думаю, что Ты не объяснил значения этого обряда ученикам. И не похож твой троекратный вопрос к Симону на принятие покаяния и дарование прощения. Это скорее испытание – способен ли ученик, глядя в глаза Богу, солгать и не вспомнить о своём отречении?
ИИСУС: – Так и было, детка. В глаза не смотрит и лжёт. А сам от страха весь вспотел, хоть снова купайся!
Т: – И я у Петра в ответах не чувствую раскаяния, наоборот, в тексте даже подчёркивается еле скрываемое им недовольство вопросами. Хотя, когда получаешь прощение, купаешься в энергиях жечес, и испытываешь благодать Божью, и необычайную радость. Откуда тогда его недовольство, и по какой причине?
На слова Учителя, или на присутствие Иуды? Для Иоанна Иуда жив, у всех остальных его присутствие тоже не вызывает удивления, одному Петру почему-то нежелательно находиться рядом с ним. Почему? Ведь это про Иуду пошёл слух между учениками, что он не умрёт? Они видели Его рядом с воскресшим Тобой и знали о том, что он умер и тоже воскрес?
ИИСУС: – Да, этому удивился Симон. Он один не знал.
Т: – Может это незначительный вопрос, но мне интересно – когда Ты называл Петра Симоном Иониным, ты вкладывал в обращение к нему какой-то особенный смысл? Ведь всю последующую жизнь он своё настоящее имя заменял тем, которое ему за упрямство дал Ты, и гордился им. По этому имени его помнят спустя два тысячелетия, в его честь до сих пор называют младенцев.
ИИСУС: – Да, вкладывал смысл, что отрёкшийся от Нас, может потерять право называться именем Нашего ученика. Наоборот подчёркивал, что отречением он вычеркнул себя из поля Нашей защиты и опеки. Не желал его гнать, как постороннего, и давал возможность покаяться. Он ею пренебрёг. Тогда Мы не стал его учить совсем, а тем более делиться сакральным. Он слонялся без дела, а из упрямства не уходил. И ни разу не устыдился своего отречения даже в мыслях.
Т: – Ты мне напомнил мысль Аттама о значении имени. И в связи с этим хочу спросить Тебя об имени Иуды Искариота. Судя по тому, что среди Твоих учеников у него был тёзка, то в любом тесном коллективе, людей с одинаковыми именами награждают кличками, чтобы не путать одного с другим. У Иуды Искариота было Тобой данное имя, для общения внутри Твоей школы?
ИИСУС: – Не было. Он не откликался ни на какие другие прозвища.
Т: – Он гордился именем, полученным в семье своих родителей?
ИИСУС: – Уместней сказать, что он своим именем дорожил, как и честью своей. Иуда Искариот был Нам удивительно честен, и Мы ни разу не пожалел, что назначил его казначеем.
Т: – Кстати о казначействе. Казначею часто приходится отказывать в выдаче денег тем, кто считает, что и его доля вложена в общественную кассу. Тут надо иметь твёрдость характера в сбережении общественного имущества. Случались ли у него конфликты с другими учениками на этой почве, и любили ли его другие чела? Вернее, было ли для них авторитетным его мнение?
ИИСУС: – Ну, конечно, конфликты были. Насчёт любили – больше нет, чем да. Близкого друга, кроме Нас, у него среди учеников не было. Сторонились его и раньше, но особенно это стало заметно, когда Мы объявил его лучшим учеником. Тогда он вообще остался один. Никто рядом с ним не возлегал за обедом, и не садился на проповеди.
Т: – Понятно. Остальные считали, что он Твой любимчик, а они несправедливо обижены вниманием Учителя.
ИИСУС: – Мы это заметил, но почему-то старания быстрей постигать Наши истины и заслужить Нашу похвалу наблюдались у единиц. Они и были по заслугам назначены Апостолами.
Т: – А почему именно Иуде Искариоту Ты назначил жребий хлебом и вином? И знали ли все остальные, что он означает?
ИИСУС: – Конечно, знали! С каждым поговорил лично и наедине. Объяснил, в чём нужна их помощь, и все отказались. Пришлось делать выбор Самому. Но, честно говоря, выбор у Нас был скудный. А не было б Иуды, не получился бы из Мы мессия. Всё на волоске висело.
Т: – Почему? Если всего-то надо было привести стражников, разве не нашлось бы жадных к деньгам?
ИИСУС: – В том-то и дело, что жадных было много. Но для исполнения Нашей миссии нужно было бескорыстное самопожертвование. И только из любви к Нам – Учителю. Мы не скрывал, да и они понимали, что тот, кто сделает это, навсегда лишится своего честного имени среди родных, друзей и знакомых. И все этого боялись.
Т: – Но тридцать сребреников, хоть и бросил их Иуда в храме, вошли в историю, как символ чудовищного предательства. И всё равно все знают, за какую мизерную цену лучший ученик продал своего Учителя на казнь. Непонятно только, почему фарисеи заплатили ему авансом, а не после того, как Тебя арестовали. Боялись, что передумает предавать, или от денег откажется?
ИИСУС: – Тогда в Иудее положено было сразу деньгами связать уговор. Вот и заплатили вперёд. И из казённых средств. Оттого потом не знали, куда их девать, когда Иуда их вернул, бросив в Храме на пол. Пришлось придумывать специальную статью расходования их.
Т: – Но Иуда же недолго отсутствовал, к тому же уже ночь близилась. Казённые деньги обычно днём выдают, и после долгих согласований. Когда мог успеть?
ИИСУС: – Ты про уговор? Конечно, не прямо в тот день, когда Иуда жребий свой узнал. Заранее, за месяц до вечери, Мы дал казначею тайное от учеников поручение, одеться так, чтобы его никто не узнал, пойти к первосвященникам и спросить, сколько денег они согласны дать за выдачу Мы страже. Поручал ему только узнать, и ни в коем случае не называть своего имени. И был удивлён, когда он вернулся, и со смехом отдаёт Нам деньги: «На, Равви! Вот сумма, в которую Тебя оценили фарисеи!» Мы повелел ему эти деньги держать тайно у себя, и не смешивать их с чистыми пожертвованиями в кассе. Знал, что не потратит без спросу у Нас.
Т: – Значит, Иуда смеялся тому, что не найдётся желающих Тебя предать? Зачем он вообще взял деньги, если не было конкретного поручения?
ИИСУС: – Он не ожидал, что ему первосвященник Канафа без вопросов, сразу деньги из стола достанет, и даже не возьмёт расписку.
Т: – Канафа что, Иуду узнал?
ИИСУС: – И нет, и да. Догадался по облику, что это ученик Наш, а имени не знал.
Т: – Скажи, а после жребия хлебом и вином, у Тебя был разговор с Иудой наедине? Ты уточнял ему план действий?
ИИСУС: – Нет. Мы тогда ещё не представлял, с чем столкнёмся. И плана собственно не было. Благодаря тому, что мысли Канафы и Пилата Мы умел слышать, немного направлял события в нужную для Нас сторону.
Т: – Нужная сторона для Тебя была в самой жестокой казни?
ИИСУС: – Да, надо было, чтобы Мать на Нашу смертную муку Нам жечесом ответила.
Т: – Я знаю, эту историю. Вы с Аттамом мне рассказывали, и она меня поразила. Давай, ещё раз вернёмся к Тайной вечери. Я по своему опыту знаю, что когда тянется жребий на какое-то нерадостное действие, скрыть эмоций невозможно. Представляю, как радовались все, кому доставалось просто вино, и как огорчился Иуда, увидев в своей кружке плавающий хлеб. Поэтому не стану спрашивать, обещали ли Тебе ученики держать в тайне свой жребий. И без слов понятно, кому что выпало, и утаить это под надзором тринадцати пар глаз в таком небольшом коллективе нереально.
Вопрос о замеченной мной особенности во всех Евангелиях. С какого-то момента все четыре автора перестают называть Иуду по имени, а только иносказательно – любимый ученик Иисуса. Да и это иносказание в некоторых местах текста звучит с завуалированным сарказмом. Я там не почувствовала их любви к Иуде, или хотя бы уважения за то, что он взял на себя их ношу. Словно авторы тихо торжествуют, или возвышают себя над ним. А Ты, когда учил их после воскрешения, это замечал?
ИИСУС: – Да. Очень остро в эти дни почувствовал их нечестность, и не стал никому делать обряд крещения на статус Апостола, засомневался, что Учение проживёт больше десяти дней. И тут Пётр, сам того не подозревая, Нам помог. За ним пошли люди. И всем новообращённым Мы по первой молитве стал делать защиту и освобождение от боли. Их вера и пример стали убедительней другим, чем чудеса несостоявшихся апостолов.
Т: – Ты сказал чудеса с негативным подтекстом? Они не всегда были от Бога? Некоторые были инсценировкой?
ИИСУС: – Детка, ты удивительно тонко слышишь истинные интонации Наши! Да, не все чудесные исцеления были Нашим именем, иногда толпа верила дешёвым фокусам. Тогда Нас туда не звали, словно боялись Нашего ока. Но они забывали, что ученик и Учитель навечно связаны неразрывными узами. И всё что совершается с учеником, где бы он не находился, Нам сразу известно.
Т: – Это и на отрёкшихся распространяется?
ИИСУС: – Ты мастер так деликатно спросить Нас о наиважнейшем, что Мы счастлив такому вопросу! Отрёкшихся Мы особо контролируем. Каждый умысел их сторожим, чтобы обезвредить! И за отрёкшихся учеников ещё строже спрашиваем Себя: где не разглядел колебания духа в нём, почему не помог вовремя укрепиться в вере, и как других учеников оградить от падения? Ведь нельзя лишать их испытаний – опыта не наберутся, в опасный момент слабыми окажутся. А Симон – так и умер без покаяния. Сидит теперь у врат Рая. Сам не может войти, и других останавливает.
Т: – Печально, что он заслужил у Тебя такую жестокую смерть – распятие наоборот, вниз головой. Как бы в противопоставление Твоему.
ИИСУС: – Он долго не мучился. К тому же, как Наш ученик, был освобождён от боли. Но Мы ему такое испытание не посылал. Он сам себе его нашёл.
Т: – Зная теперь о мученической смерти Апостола Петра, распятого вниз головой на кресте, поневоле приходят мысли о сбывшемся пророчестве Христа: «…другой препояшет тебя, и поведёт, куда не хочешь». Не злорадствую, а сочувствую. И думаю, что Христос намного дальше и зорче глядел. Не надо забывать, что мысли людей Ему были открыты, а Петру, судя по его поведению – нет.
ИИСУС: – Нам убедительней другой факт. Перехода в тонкий мир Пётр не совершил, и новых инкарнаций он больше не получал. Молиться за него с любовью давно уже некому.
Т: – Но Апостолу Петру люди молятся и сейчас, есть его иконописные лики во всех церквях.
ИИСУС: – Ему молятся и тоже без любви. А за него некому с истинным чувством молиться. Он ваши молитвы исполнить силы не имеет. Мы их Сам принимаем, и исполняем полезные миру.
Т: – Я всё хожу вокруг, да около, и не решаюсь задать тот вопрос, ради которого позвала Тебя на беседу, Иисус.
Почему после Суда Понтия Пилата все евангелисты престали называть Иуду по имени? Ты запретил им?
ИИСУС: – Нет, детка. Не было табу на его имя! Они сами старались неумело скрыть его.
Т: – И поэтому до сих пор остался никем незамеченным факт, когда без боли и страха, без всякой огласки, лучший ученик Иисуса – Иуда Искариот совершил Переход своей души вслед за Учителем, став космической сущностью. И не остался в тонком мире, а вернулся в материальное тело, а через сорок дней вознёсся на небеса таким же способом, как и Бог Триединый Иисус Крестос. Запомнили поверхностный сюжет истории, и потеряли глубинное, и возможно самое главное.
ИИСУС: – Избранный Нами лучший ученик, знал, на что идёт и чем рискует, но честно и добровольно выполнил задание. И стал Нам равным.
Т: – Я хочу провести параллель с его актом самопожертвования в наше время. Подобное мне в детстве рассказывал отец о фронтовых разведчиках. Отправляясь в разведку за линию фронта, каждый боец оставлял командиру свои документы, вплоть до нагрудного жетона, по которому солдата можно было бы опознать после гибели. Они уходили на задание без личных имён и званий, без приписки к определённому воинскому подразделению. И если не возвращались, становились без вести пропавшими.
Стать без вести пропавшим – это исчезнуть с лица Земли без памяти, и без могилки. А ещё оставить семью без пособия по потере кормильца, но с призрачной надеждой, что жив – может в партизанах, а может в плену. Но всегда за этой формулировкой дамокловым мечом подразумевалось слово «перебежчик», а иногда злые языки и открыто могли назвать его предателем и трусом в глаза его вдове и детям. Но разведчики шли на это, не желая подвергать опасности своих однополчан, а в конечном итоге защищая Родину. Для них это тоже было самоотречением, ради высокой цели. Хотя на фронте никто таких мыслей не думал, не желая себе смерти. Но все знали, что задание опасное, а отсутствие документов может избавить от пыток их самих в случае пленения. И шли на это добровольно и буднично. Просто потому, что другого выбора для их совести не существовало.
ИИСУС: – Детка, а Мы не знать об этом. Нам без вести умершие не откликаются на имя, их души с вечным запасом жечес энергии, а лететь не знают куда. Пусть, кто прочитает эту статью, помолится за своих погибших и без вести пропавших отцов, мужей и дедов, и отправит их души к Нам молитвой, а?
Т: – Жаль, что я не догадалась вспомнить об этом накануне Дня Победы. По всему миру сейчас идёт народное движение «Бессмертный полк» за воевавших и погибших во второй мировой войне. Теперь надо ждать следующего года.
ИИСУС: – Ты не права. У кого честная душа, и прочитает, и другим расскажет, и сам помолится за тех, у кого родни на земле уже не осталось!
Т: – Вот, я уже записала Твоё пожелание, поддерживаю его всей душой! И сама помолюсь за всех погибших на полях сражений. Только у меня пока не прояснился ещё один вопрос о Симоне.
Пророчество Иисуса на тайной вечери о предстоящем отречении Петра, и само тройное отречение описано во всех четырёх Евангелиях, и всюду говорится, что только после третьего раза, пропел петух, благодаря которому Пётр осознал свой поступок, вышел вон и заплакал. И его, кстати, после никто в предательстве не обвинял. Но и нигде в Евангелиях не упомянуто, чтобы он просил прощения у Учителя за своё тройное отречение. Так, словно ученику Бога полагается проявлять слабость духа, спасая свою жизнь, когда Учителя ведут на суд и казнь. И надо наоборот, пожалеть бедолагу. Но тогда мне не понятен психологический портрет Симона и его отношения с Иудой. На тайной вечери, ещё перед жребием, Ты Сам противопоставил их друг другу. Симон заявил, что кто угодно может предать Тебя, только не он, и даже под страхом смерти, и тут же свои обещания забыл, как пустой звук. На мой взгляд, если слова держать не умеешь, не берись учить других. И Ты верно его остановил своим пророчеством. Почему-то мне чудится, что это противостояние Симона и Иуды родилось не на вечере, а гораздо раньше. Иначе немотивированной кажется речь Петра в первой главе «Деяний апостолов». Цитирую:
«…12 Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути.
13 И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Пётр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова.
14 Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми жёнами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его.
15. И в те дни Пётр, став посреди учеников, сказал
16 (было же собрание человек около ста двадцати): мужи братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрёк Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса;
17 он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего;
18 но приобрёл землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его;
19 и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть земля крови.
20 В книге же Псалмов написано: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем; и: достоинство его да приимет другой.
21 Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус,
22 начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознёсся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его…». Конец цитаты.
Стоило вам с Иудой убыть с Земли, как тут же все забыли о табу на имя Иуды и опустились до проклятий. Верней, проклятия, прикрываясь Талмудом, произносил Пётр-Симон, а остальные молчали, соглашаясь. Ещё пыль дорожную с ног не обтрясли, возвращаясь с Гелионской горы, а уже забыли, что каждый из них точно так же мог быть проклят единомышленниками. Почему, словно все они ослепли и оглохли?
ИИСУС: – Посмотри-ка в цитате список перечисленных учеников, что скажешь?
Т: – У Тебя не все ученики на гору были приглашены? Откуда взялась эта цифра: «было же собрание человек около ста двадцати»?
ИИСУС: – Зоркий у тебя глаз на искажения стал! Это не были Нам ученики. По именам вижу там три четверти фарисеев.
Т: – Тогда чему удивляться? Апостолов закидали бы камнями за слово против оратора. Вот они и молчали. Больше я вопросов не имею, Иисус. Я эту информацию должна обдумать. Очень уж она непривычная. А завтра в естественных водах заново буду креститься Тебе, Аттаму и Богоматери. Всем вам, Триединые!
ИИСУС: – Детка, Аттам Нам смысл твоего желания Нам креститься объяснил. Мы его поддерживаем! До завтра!
БОГ АТТАМ: – Детка, Мы благословляем тебя публиковать эта статья! Нам было интересно слушать ваш диалог с Крестосом. Сейчас тебе нужен отдых. Пока!
Т: – Жечес, Триединые! Благодарю за откровенность! До завтра!
Поделиться с друзьями: