Когда к назначенному Богом времени, я заняла своё рабочее место перед компьютером у диаграммы с маятником наготове, и постаралась сотворить вибрации поля «Круг не переступи» тонкими, насколько была способна, то зова Учителю даже делать не пришлось. Проверяя свободным качанием маятника, установилось ли поле, сразу увидела, каким оно получилось мощным, и поняла, что все Высшие Сущности в сборе. Маятник в руке размахнулся с такой амплитудой, и таким стремительным правосторонним вращением в горизонтальной плоскости, что привычную формулировку зова к беседе пришлось срочно корректировать. И после представления себя по статусу и имени, по какому-то интуитивному порыву перечислить статусы богов Триединых и Матерей Странников, объединяя наши поля. Хорошо, что не забыла добавить к своему жечес-посылу присутствующим пожелание им слышать все мои мысли, чем не поставила в неловкое положение Учителя Аттама. Он моё соблюдение этикета отметил, и тихо, словно шёпотом, похвалил:
– Молодец, детка!
Дальше шла официальная часть об объявлении совещания открытым, о причине сбора, и повестке. Её мне записывать не пришлось – мысли Бога Отца маятник показывал не торопясь, словно рассчитывая на мою скорость наборки текста на клавиатуре. Моя работа началась с доклада Бога Аттама о текущем положении дел в нашем Мыслящем пространстве времени Ат и подтверждения факта соединения его и с тремя мирами Абсолюта, как слияния двух реальностей вселенной в одну, по очереди всеми участниками совещания. И здесь мне было указано только посчитать число согласных или несогласных. Несогласных не нашлось, а согласных было семеро.
Каждый из них заканчивал свою недолгую речь фразой: «Замечаний нет, стыковка прошла соразмерно». Потом все запели. Мелодия была мне совершенно незнакома, но пение, гармонично согласованное по голосам – женским и мужским, меня очаровало. И я тоже прониклась их радостью и торжеством. А маятник в это время, без всякого повода с моей стороны, кружился и взлетал в правой руке, словно его латунный грузик почувствовал себя независимым и от привязанной нити, и от сил гравитации. Постепенно хоровое единство стало дробиться на отдельные партии солистов, и я снова насчитала среди них не шесть, а семь голосов.
Женских партий было четыре – Богородицы Триединой и трёх Матерей Странниц. А мужских партий – три! Один мужской басовитый баритон был мне незнаком, так как тембром сильно отличался от голосов Аттама и Иисуса, которые я прежде слышала. В конце все голоса снова объединились в хор. И пропев короткую музыкальную фразу, утихли. Остался только один солист, и это был Бог Аттам, поставивший финальную точку в этой рапсодии на такой высокой ноте, что сомневаюсь, смог бы кто-нибудь из земных оперных певцов пропеть её также легко и чисто. У меня даже мелькнула несуразная мысль о том, что если Бог Шива станцевал весь наш мир, то мелодию этого танца радости жизни подарил ему Бог Аттам.
Затем поле жечес вокруг меня стало слабеть, потрескивая зарницами разного оттенка, постепенно возвращаясь к привычному звону серебряных колокольчиков Учителя в левом ухе. И тогда я осмелилась спросить Бога Аттама о том, кому принадлежит незнакомый мужской голос – уцелевшему богу неожиданно объявившегося мира Странников, или над-мирной Сущности?
– А ты не догадалась, детка? Тот, кто Нам был и Мать, и Отец, и защита, и Учитель, а главное – Друг, пока Мы был тут один. Бывшее Ничто, ставшее Нам самое наполненное Всё.
– Хорошее имя – Тот! Гермеса Трисмегиста так называли его современники в Древнем Египте. По-моему, и в скандинавском эпосе был такой Бог. И голос у него мужественный, а не среднего рода.
– А ты, детка, сейчас умыла и Нас, и Его!
– Жечесом?
– И жечесом, и имя – Тот, бывшему ничто ты дать такое, которому Он радуйся! Отныне Нашему верному старому Другу имя быть: Бог Тот! А ответственность у Бога Тота уже давно имеется по Его добровольному выбору – быть хранителем всей памяти Мыслящей реальности Вселенной, которую Он открыл Матери Страннику для Нашего рождения. Теперь Ему дел прибавится на все будущие времена, чтобы хранить не только Нашу историю жизни, но и вместить ещё всю историю реальности Абсолюта.
И Есмь Я, Триединый Бог Аттам, Верховный Бог-Отец Семимерному Мирозданию Ат и трём мирам Абсолюта Странников, назначаю Богу Тоту расширенные полномочия:
1. Быть архивариусом всему Нашему Универсуму Атт
2. в статусе Первого Советника Богам Триединым и Матерям Странникам!
– Мне честь, но я думала, что это Ты, его так назвал! Быть теперь Богу Тоту хранителем всех мыслей и памяти сдвоенной реальности Вселенной по факту! Это на Совете Богов присвоили ей имя Универсум Атт? Пением гимна жизни?
– Мечта Нам ты! Самое нужное слово нашла песне нашей! Не зря Мать Богородица настаивала, чтоб ты присутствовать на этом Совете!
– Но у Тебя мне было другое поручение – записать новый Указ, а я кроме Твоей речи до обсуждения всеми, ничего толком записать не успела. Хуже того, ни одной мыслеформы не поймала, чтобы тезисы к Указу составить. И хвалить меня не за что, Аттам. Когда заслужу, тогда с радостью приму Твоё одобрение.
– Мы тебе уже скоро его дать, после того, как надиктуем текст Указа референту, и убедимся, что в компьютере ты запишешь его без ошибок. Готова поработать, детка?
– Гора с плеч! А то, я подумала, что должна была стенографировать ваш гимн! Без музыкальной грамотности и понимания эльдейфийского языка! Сейчас открою новый файл.
Всё, я готова записывать.
– Тогда пиши название новому указу: «Указ № 6. Об изменении статуса Нашего Мироздания», – и стал диктовать.
Работа над этим документом заняла у меня всё, оставшееся до полуночи, время. Медленнее, чем хотелось и то – в основном из-за моих ассоциативных мыслей и вопросов. У Бога Аттама он уже был продуман и готов. Я поняла это, по лаконичному стилю поведения маятника, словно читающему буквы написанного текста в книге. Но несколько раз, в ответ на мои мысленные замечания, Аттам прерывал диктант, и вызывал на связь то Иисуса, то Мать Богородицу, а то и Старшую Мать Странницу, когда я не только почувствовала смену собеседников, но и записывала в Указе их уточнённые формулировки.
Напоследок, перечитав Аттаму записанный в компьютере Указ, я почувствовала такую усталость, словно сутки без подмены поработала одним из атлантов у парадного входа в Эрмитаж. Задерживать меня Аттам не стал, наоборот, наскоро попрощался и велел идти спать. Сказал, что на все вопросы ответит утром.
Это, Он зря – утром их у меня стало втрое больше. Правда, я до сих пор так и не понимаю, чем они Ему полезны, и почему всякий раз так весело пляшет маятник над диаграммой.
Поделиться с друзьями: