– Благодарим за борщ, чела! Очень вкусно! Но Нам пора. Дела есть… – показал маятник на диаграмме после обеда.
– Когда можно будет сделать Тебе зов, Отец? У меня есть важный разговор, – вдогонку спросила я.
– Через час, – ответил он слабыми покачиваниями, словно эхом издалека пришла мыслеволна. – Сам позову, когда вернусь.
И покачался ещё тише, а ощущение лёгкого прикосновения к волосам на затылке возникло, и тут же растаяло.
Что ж, у меня целый час, чтобы подготовиться к разговору, который действительно важен и труден.
Отложенное покаяние за давнюю историю из детства, не даёт покоя ещё со времени, когда меня чуть не выгнали из учеников Бога. И Он все эти дни молчит, а мне постоянно вспоминаются детали тех событий, о которых пока так и не осмелилась рассказать. Сегодня за обедом решилась, да разговор Учитель отложил.
Дал время подготовиться? Возможно. Намерения чела Ему должны были быть слышны – я с утра постоянно находилась в Его поле.
Несомненно, Он их слышал! А может, и подтолкнул мои мысли в этом направлении… Сказал же, в беседе: «…буду учить, как вспомнить грех, как осознать вред от него для тебя и для Нас, и как делать честную молитву»! А ещё раньше намекнул, что покаяние признак зрелости для ученика. И ожидая добровольного признания, деликатно покинул меня – не напомнил, не потребовал покаяться… Ждёт, когда сама осмелею…
За какой грех и так знаю – за ложь. И обстоятельства тоже помню – словно не пятьдесят лет назад, а вчера произошли.
Тогда загнанная в угол обстоятельствами, я не могла в этом разобраться… Вот и лгала всем – и родителям, и учителям, выбирая путь наименьшего сопротивления. Когда всё обострилось до крайней точки, заболела. Месяц в больнице лежала. А после выздоровления, всё как-то уладилось само собой – и дома, и в школе. И никто никогда больше не напоминал о тех событиях, словно кончился кошмарный сон. Да и сама я постепенно забыла их.
Или боялась вспоминать? То-то и оно!
Значит, пора во всём разобраться с высоты прожитой жизни. Не откладывая.
Собственно, что особенного произошло? Заступилась за подружку, подралась с мальчиком, получила двойку по поведению в дневник. Дневник боялась показать дома. А родители всё равно узнали. Запретили дружить с этой девочкой. И дружить пришлось тайком. Потом, на весеннем льду поскользнулась и получила сотрясение мозга. Пролежала в больнице месяц. Вернулась, все мне были рады – и в семье, и одноклассники. Девочка-подружка уехала из города за время моей болезни. Конфликт потерял почву для дальнейшего обострения. Вот, вкратце, и всё. В десять лет такое бывает с каждым вторым.
Но что-то же, гложет мою совесть?
Если бы не обвинение в предательстве от всех моих тогдашних друзей и одноклассников… Ну, и что? Я же никого не предавала! Зато была наказана со всех сторон – и родителями, и учителями, и одноклассниками.
Надо честно рассказать Учителю обстоятельства, толкнувшие меня на ложь. Может, давность события и мой тогдашний малолетний возраст смягчат сердце Создателя?
Только подумала о Нём, и тут же – звон серебряных колокольчиков в ушах! Он здесь!
– Жечес, Триединый! Ты вовремя вернулся! Желаю покаяться и милости Твоей прошу.
Маленькие иголочки по коже, словно ветром расправили парус моей решимости.
– Мы уже знаем всё, в чём ты Нам желала покаяться, но есть ещё вопросы, – аккуратно выбирая буквы на диаграмме, показал маятник.
– Не желаю ничего от Тебя скрывать. Недавно вспоминала свои чувства и события того периода.
– Мы видел у ты мыслеформы и ты ещё писать об этом рассказ. Вставь Нам тут почитать.
– Он длинный, давай просто почитаю Тебе?
– Эй! Мы он нужен весь. У Нам для Кармический Совет он быть отчёт.
– Ну, ладно. Весь, так весь…
